Христофор Колумб - Христофор Колумб. Дневник первого путешествия Страница 48

Начальник предупреждал, что с ним приедут трое [португальских] моряков, которые прибыли на остров и которых он не хотел отпустить, не желая лишить их удовольствия выслушать рассказ о плавании, совершенном адмиралом. Адмирал распорядился принять посланцев с почетом и отвести им места для ночлега, потому что было уже поздно, а селение на берегу находилось далеко от гавани.

Так как в минувший четверг, в разгар бури, адмирал и его люди дали обет, что на первой же земле, где окажется храм богоматери, все моряки в одних рубахах отправятся на поклонение к ней и т. п., то адмирал решил отправить половину своих людей к часовне, расположенной вблизи, на самом берегу моря, подобно скиту (hermita). Сам же он пожелал посетить эту часовню позже с остальными людьми.

Видя, что на острове ничто ему не угрожает, и доверяя заверениям начальника [острова] Кастаньеды, и зная, что Португалия находится в мире с Кастилией, адмирал попросил трех островитян, присланных к нему, отправиться в селение и при гласить местного священника отслужить мессу в часовне.

Но когда, выполняя данный обет, первая группа паломников направилась в одних рубахах к часовне, их внезапно окружили конные и пешие люди во главе с начальником острова и захватили всех в плен.

Адмирал, ничего не подозревая, ждал до одиннадцати часов утра возвращения паломников; но когда к этому времени они не вернулись, он стал беспокоиться, предполагая, что либо его люди задержаны на берегу, либо лодка, на которой они отплыли, разбилась о камни. Последнее же могло приключиться, так как весь остров окаймлен цепью подводных камней и очень высоких скал, берег же, на котором стояла часовня, не был виден с корабля, потому что он был скрыт выдающимся в море мысом. Поэтому адмирал приказал поднять паруса и, снявшись с якоря, пошел по направлению к часовне. Вскоре он заметил [201] группу всадников. На его глазах они спешились, с оружием в руках вошли в лодку и направились к каравелле, [видимо] желая захватить адмирала.

Начальник [острова], приблизившись к каравелле, поднялся в лодке во весь рост и потребовал, чтобы адмирал гарантировал его неприкосновенность. Адмирал говорит, что он дал ему та кую гарантию, но осведомился, почему никого из его людей не было в лодке. Затем он пригласил начальника подняться на борт и заверил его, что на каравелле он может поступать, как ему будет угодно. Адмирал желал добрыми словами завлечь Кастаньеду на каравеллу и взять его в плен как заложника. При этом он полагал, что подобным поступком не нарушает данного им заверения, потому что сам начальник, предложив мир и гарантии безопасности, первым отступился от своих обещаний. Но начальник, у которого были, по словам адмирала, недобрые намерения, не решился подняться на каравеллу.

Адмирал, видя, что Кастаньеда не поднимается на корабль, спросил его, на каком основании он задержал на берегу его людей, и заявил, что будет жаловаться на начальника королю Португалии. При этом адмирал сказал, что во владениях королей Кастилии португальцев принимают с честью, и они чувствуют себя там в такой же безопасности, как в Лиссабоне. Он заявил, что короли Кастилии дали ему, адмиралу, рекомендательные письма, обращенные ко всем государям и властителям и ко всем прочим людям, и что он может показать эти письма начальнику [острова], если тот пожелает подняться на корабль. И добавил, что он сам не кто иной, как адмирал моря-океана и вице-король Индий, которые ныне принадлежат их высочествам, и показал ему издали указы, скрепленные подписями и печатями короля и королевы.

Затем он сказал, что короли Кастилии находятся в мире и в дружбе с португальским королем и что они повелели ему оказывать все возможные почести встречным португальским кораблям. И он добавил, что, даже если начальник не пожелает вернуть его людей, он все равно отправится в Кастилию, потому что на каравелле осталось еще столько людей, что он может свободно дойти до Севильи. Если же начальник причинит какую-либо обиду взятым в плен людям, то он и все его присные будут примерно наказаны.

На это начальник и люди, бывшие с ним, ответили, что здесь никто не подчиняется королю и королеве Кастилии, и никто не признает их указов, и никто не боится кастильских государей. И тоном, в котором звучала угроза, начальник предупредил, что он даст всем людям адмирала почувствовать, что такое Португалия.

Выслушав это, адмирал чрезвычайно расстроился. Он говорит, что у него явилась мысль, будто между Кастилией а Португалией уже после выхода его в плавание возникли нелады, [202] и он не мог настолько сдержать себя, чтобы не ответить начальнику так, как в подобном случае следовало ответить. Начальник снова встал во весь рост в лодке и потребовал, чтобы адмирал ввел каравеллу в гавань. При этом он заявил, что поступал и поступает сейчас [с кастильцами] так, как повелел ему его король и повелитель.

Адмирал призвал всех людей на каравелле быть свидетелями сказанного начальником [острова], а затем прокричал Кастаньеде и его спутникам, что клянется не сходить с каравеллы до тех пор, пока не захватит и не привезет в Кастилию ста португальцев и пока не разорит весь этот остров. И затем он вернулся в бухту, где ранее стоял на якоре, потому что погода и ветер были столь скверны, что не позволяли ему предпринять что-либо иное.

Среда, 20 февраля. Адмирал приказал подготовить корабль к плаванию и наполнить все порожние бочки морской водой для балласта, так как каравелла стояла в дурном месте, и он опасался, что ее может сорвать с якоря. Затем он вышел в море и направился к острову Сан Мигель; ему было известно, что на Азорских островах нет ни одной гавани, в которой корабли могли бы себя чувствовать в безопасности в это время года, и поэтому не оставалось иного выхода, как бежать в открытое море.

Четверг, 21 февраля. Вчера адмирал покинул остров Санта Марию и направился к острову Сан Мигель, чтобы отыскать там гавань, где можно было бы переждать непогоду: все время дули сильные ветры, и море было неспокойно. До ночи он шел, не имея возможности увидеть землю из-за тумана и тьмы.

Адмирал говорит, что положение его было малоутешительно, так как на каравелле осталось только трое опытных моряков, — прочие же ничего не смыслили в морском деле. Всю ночь каравелла пролежала в дрейфе. Буря продолжалась, люди изнывали в трудах и опасностях. Правда, бог оказал адмиралу милость: волны набегали только с одной стороны; если бы они сталкивались, как в минувшие дни, — большое несчастье могло бы приключиться с кораблем.

После восхода солнца адмирал, не видя впереди берегов Сан Мигеля, решил возвратиться к острову Санта Мария, чтобы попытаться вызволить своих людей, отобрать захваченную лодку и поднять упущенные якоря.