Степан Швец - Под крыльями — ночь Страница 48

Не знаю, действительно ли ему было хорошо видно, но ниже спускаться было рискованно.

— Будем так держать, делай расчеты.

Всё готово, и мы пошли на цель. Напряжение у меня было значительно большим, чем над основной целью, хотя здесь по нас никто не стреляет. Ведь всего три бомбы. И такая видимость. Попадем ли?

Самолет подходит к цели. Боевой курс. Как всегда, я весь во власти штурмана. А самочувствие такое, что и словами не передашь…

— Хорошо. Так держать, чуть правее. Вот так. Цель вижу хорошо.

«Так держать!» — эти команды штурмана придают мне уверенность в выполнении задания. Курсу — всё внимание.

— Бросил! — крикнул штурман, хотя я и без него понял, что бомбы сброшены, услышав щелчки пиропатронов бомбосбрасывателей. И тут… Самолет чуть тряхнуло, а Вася закричал:

— Товарищ командир! Посмотрите, что делается сзади нас!

Я чуть довернул самолет, чтобы видно было, и увидел огромный столб черного дыма, поднявшегося уже выше высоты нашего полета, а внизу бушевало пламя…

Задание выполнено. Цель поражена.

Этот полет был последним из серии полетов в глубокий тыл Германии, последним в апреле и последним с молодым штурманом Володей Самыгиным. Он прошел неплохую подготовку. Мы снова разменялись, и я продолжал летать со своим постоянным штурманом Георгием Рогозиным.

Во время этих полетов в глубокий тыл врага нас посетила делегация Монгольской Народной Республики. Её возглавлял Генеральный секретарь ЦК Монгольской народно-революционной партии (МНРП) Ю. Цеденбал. Делегацию сопровождали советские писатели Ванда Василевская и Александр Корнейчук. Гости в сопровождении писателей побывали в недавно освобожденных от фашистской оккупации городах и селах, в том числе и в городе Вязьме, долгое время бывшем важным опорным пунктом фашистов перед Москвой.

В части состоялся митинг. Монгольские товарищи были возмущены варварством немецких оккупантов, сеющих на советской земле смерть и разрушение, восхищались мужеством советского народа на фронте и в тылу и заверяли в братской дружбе и посильной помощи Советской Армии. Мы, летчики, выступали на митинге дружбы, заверяли монгольских товарищей, что отомстим врагу за разрушенные города и села, что будем продолжать громить врага на его собственной территории.

На вечере монгольские товарищи вручили летчикам памятные подарки, а Генеральный секретарь ЦК МНРП от имени монгольского правительства вручил летчикам правительственные награды. Орден Красного Знамени Монгольской Народной Республики в нашем полку получили двое: Александр Молодчий и я. Я горжусь этой наградой. Она свидетельствует о моральной и материальной поддержке дружественного народа в суровую для нашей Родины пору, о нерушимой братской дружбе наших народов, проверенной самой жизнью.

Несмотря на войну, на боевые условия, традиционный праздник 1 Мая мы ждали с радостным нетерпением. Ожидания не обманули нас. К нам приехали гости из далекого Узбекистана. Здесь были и артисты, и рабочие, И колхозники. Они приехали приветствовать боевые экипажи, громившие глубокие тылы врага.

Гости тепло поздравили личный состав части. Началось вручение подарков. Руководитель делегации называл по фамилии и званию того, кому предстоит получить подарок. Первым пригласили получить подарок А. И. Молодчего, дважды Героя Советского Союза.

Он выходит на сцену, а в это время из-за кулис появляется молодая, стройная девушка в нарядном узбекском национальном костюме и с чарующей улыбкой на устах. Как сказочная фея, она подходит к герою, вручает ему подарок, обнимает и целует его. Зал взрывается громом аплодисментов. Молодчий тепло пожимает ей руку, благодарит и, взволнованный до глубины души, сходит под аплодисменты в зал. За ним называют другого товарища, а из-за кулис выходит другая фея, еще более, кажется, сказочная и нарядная…

Так получили подарки человек десять. Девушки выходили всё разные, каждую награждали аплодисментами.

На сцене штурман майор Хартюк. Мы с интересом ждем появления девушки из-за кулис. Но тут, вопреки ожиданиям, выходит мужчина. Толстенький, румяный, круглолицый, в длинном национальном халате и тюбетейке. Мы все рты раскрыли от удивления. Зал притих. Растерялся немного и Хартюк. Он даже остановился, но потом, овладев собой, подошел к гостю, обнял его и троекратно поцеловал. Зал грохнул аплодисментами, все поднялись с возгласами дружбы.

По знаку руководителя делегации из-за кулис на сцену вышла вся делегация. Гости аплодировали нам, мы горячо приветствовали посланцев братской республики. А потом состоялся концерт.

Праздник этот надолго запомнился нам, и причина тому — искренность и теплота дружеских сердец.

В мае наша летная нагрузка увеличилась. Некоторые задания были специальными. В частности, трем экипажам была поставлена задача разгромить под Киевом дачу, где разместились высокие чины гитлеровского командования.

Бомбить должны были на рассвете. Первым шел Молодчий, за ним я и Гаранин. Самая трудная часть задачи — найти цель. Летели на малой высоте. Цель найдена, и мы точно попали в нее.

Шестнадцатый гвардейский

Дела в авиации заметно шли на улучшение. Всё больше прибывало в полк молодых экипажей, хорошо подготовленных для боевой деятельности в ночных условиях. Формировались новые части.

Был образован 16-й гвардейский авиаполк, который вместе со 2-м гвардейским авиаполком образовал дивизию. Меня назначили командиром 3-й эскадрильи в 16-м полку.

Внешне как будто ничего и не изменилось. У меня остался тот же самолет, та же для него стоянка, но личный состав полка, командование и, главное, мое служебное положение изменились в корне.

Командиром полка к нам назначен молодой полковник Афанасий Иванович Рудницкий — боевой летчик с большим опытом, высокой культуры человек и хороший организатор. Начальником штаба — капитан Иван Григорьевич Немец, бывший работник штаба, воспитанник Михаила Петровича Алексеева. Заместителем по политчасти полка стал бывший комиссар эскадрильи Михаил Иванович Хренов. Он зарекомендовал себя как один из лучших политработников. Немногословный, внешне немного угрюм, но прекрасной души человек. Всегда его можно видеть в гуще масс. Был строг и требователен, в то же время добр и заботлив. Хорошо знал людей, их нужды, боевые и моральные качества. «Настоящий комиссар», — так мы отзывались о таких политработниках.

Штурман полка — Сергей Петрович Алейников, бывший штурман боевого экипажа Ивана Федоровича Андреева, а инженером Эскадрильи назначен М. Ф. Плахотник.