Юрий Остапенко - Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора Страница 48

– Давайте только покороче этот курс дела, – сказал Яковлев, проходя в кабинет.

– Работал этот Барбашин на 22-м заводе, в Филях. Когда-то у него, по-видимому, что-то сдвинулось в голове, и он…

– Пожалуйста, без выводов и домыслов. Только факты.

– Простите. Он проанализировал работу своего завода и пришел к выводу, что на нем орудует вредительская группа, и сообщил об этом в письме товарищам Сталину и Молотову.

Яковлев подошел к окну и стал всматриваться в редкие огоньки домов на Садовом кольце. Только этого не хватало ему – людей, выискивающих врагов для Сталина и Молотова.

– …направил письмо к нам в наркомат. Сам нарком товарищ Каганович занимался им, беседовал по поводу его предложения о реорганизации работы авиационной промышленности.

– Хорошо. Принесите мне документы, оставшиеся после посещений Барбашиным наркомата, копии писем, результаты проверок по его заявлениям, а через десять минут пригласите ко мне этого человека.

Через десять минут в проеме высоких дверей возник сухопарый человек, прижимающий к боку черную папку с завязками.

Яковлев кивком головы ответил на приветствие и показал на жесткий стул у приставного стола:

– Слушаю вас. Прошу конкретно изложить, что побудило вас обратиться с письмом к товарищу Сталину.

– И товарищу Молотову, – торопливо добавил посетитель.

– Только факты, – поморщился Яковлев.

– Факты таковы, что до недавнего времени в наркомате окопалась шайка диверсантов и вредителей, которые тормозили прогресс в советской авиации. И вот сейчас к руководству пришли…

– Покороче, пожалуйста, и только факты.

– Факты? Пожалуйста. Еще в 1930 году я, работая на заводе № 22, пришел к выводу, что система организации самолетного производства чрезвычайно архаична и отражает технологии прошлого века. Эта система цехов, опытного производства, ОТК и прочего пригодна для производства швейных машин, мясорубок, но ни в коем случае для сложных систем, таких как автомобили и, тем более, самолеты. Нужна новая – научная – организация труда, основанная на высоком профессиональном и классовом фундаменте, который…

– Я это читал в тех документах, что остались в наркомате после ваших прежних посещений. Вам, как я понимаю, пошли навстречу в отношении профессиональных и классовых требований?

– Да, но это было формальной отпиской! Это были происки вредителей!

– Мы, товарищ Барбашин, строим самолеты, а вредителей ловят другие, – Яковлев достал из папки листок бумаги. – Вот что вы пишете в письме на имя товарищей Сталина и Молотова, цитирую: «Правильным решением данного вопроса будет ликвидация всего созданного врагами народа, после чего установленными фактами разоблачить настоящих виновников». Так чем наркомату надо заниматься: разоблачением или выпуском самолетов?

– Товарищ замнаркома, – голос Барбашина задрожал, – я уже говорил, что я предлагал на одном из новых заводов, например, на 126-м в Комсомольске, выделить в отдельную группу 300 классово чистых инженеров и на четыре месяца освободить их от рутины, и они, освобожденные от плановых забот (завод пока не должен работать по-старому) выдадут под моим руководством такие великие перспективы повышения производительности труда, что…

– Насколько я вижу из документов, вашими предложениями уже занимались и нарком Каганович, и даже председатель Госплана Вознесенский, но вы отказались от предлагавшейся вам должности главного технолога 22-го завода и даже от должности главного инженера.

– Ну, зачем же мне отвечать за какой-то сиюминутный план! Ведь в обозримой перспективе мыслится такой рывок, который…

– Послушайте, Барбашин, раз вас даже Вознесенский не понял, почему бы вам не предложить свои замечательные идеи, ну, скажем, Герингу, Муссолини или еще кому-то, чью промышленность нужно завалить? Пусть они по вашим гениальным задумкам остановят свои заводы, начнут выяснять что-то про научно-классовую организацию труда, а вы будете там верховным арбитром. А?

Выбритые до синевы щеки посетителя стали серыми.

– И эксперимент надо как можно дольше затягивать, чтобы производство самолетов там полностью остановилось. – Яковлев понял, что он на верном пути. – Кто вам подкинул идею парализовать производство самолетов в Советском Союзе в столь тревожное время?

– Вы меня неправильно поняли… точнее, я все понял… я прошу снисхождения… разрешите идти… извините, – Барбашин трясущимися пальцами стал завязывать папку. – Позвольте… Не сочтите… разрешите идти?

– И как можно быстрее! – Яковлев откинулся в кресле и подумал о своих ребятах, которые сейчас, наверное, отмечают, первый полет их первого истребителя…

Сам себе удивляясь, Яковлев сыграл на опережение, блестяще использовал приемы и правила, которые выработались в советских учреждениях. Но эти самые правила очень часто превращали охотника в дичь, и тут ухо надо было держать востро.

Опасность быть обвиненным в немыслимых грехах подстерегала людей с разных сторон. Чего, например, стоит такая заметка, появившаяся в западных газетах в то время.

«Подробности убийства инж. Яковлева в Москве

Лондонские газеты приводят новые подробности об убийстве известного советского конструктора военных аэропланов в Москве Яковлева.

По утверждениям английских газет, Яковлев пользовался не только славой талантливого конструктора аэропланов, но и полным доверием руководящих советских государственных деятелей. Яковлева неоднократно вызывали к Сталину, который подолгу обсуждал с ним различные проблемы, связанные с воздухоплаванием. Главную работу Яковлев производил у себя дома, где у него хранились чертежи различных аэропланных конструкций.

На днях Яковлев должен был прибыть в Наркомат обороны на совещание, где он должен был продемонстрировать чертежи военного аэроплана новейшей конструкции. Яковлев, однако, на это заседание не прибыл. Ввиду того, что он был известен своей аккуратностью, на это обстоятельство обратили внимание, и из Наркомата обороны пытались получить соединение с его квартирой. После того как там никто не ответил, об этом заявили в Наркомат внутренних дел, откуда на квартиру Яковлева немедленно выехал Берия в сопровождении других ответственных руководителей наркомата. Дверь в квартиру Яковлева была взломана, и Яковлев был обнаружен мертвым на полу своей комнаты. У Яковлева была обнаружена рана, нанесенная каким-то острым предметом, но смерть его наступила, по мнению врачей, производивших вскрытие тела, от удушения.

Довольно большая сумма денег, имевшаяся в квартире Яковлева, осталась нетронутой. Исчезли только все чертежи, в том числе, и чертежи нового военного аэроплана, выработанного Яковлевым.