Анна Федорец - Савва Морозов Страница 48

Принятые в 1880-х — начале 1890-х законы были далеко не совершенны. Однако они повлияли на сознание фабричного люда. Вот как это описывал предприниматель В. П. Рябушинский: «В 80–90-е годы… XIX века произошел перелом в отношениях между хозяевами и рабочими. Патриархальный период с его добром и злом, с простодушием и грехом, с защитой, помощью и с обсчитыванием и обидой — кончился. В романе «В лесах и на Горах» Мельникова[197] можно прочесть про хозяев-обидчиков и про хозяев справедливых… После эпохи, описанной Мельниковым (1830–1850-е годы. — А. Ф.), патриархальные отношения держались еще лет 30–40. При них иной старик-фабрикант с полным убеждением в своей правоте говорил: «Много у меня грехов, но одно себе в заслугу ставлю: фабрику учредил и дело развил: теперь 10 000 народу кормлю». И старые рабочие хозяину, с которым в детстве вместе в бабки играли, это тоже в заслугу ставили. Но шли годы, и в глубокой старости тому же хозяину во время забастовки приходилось слышать, как ему из толпы рабочей молодежи кричали: «Нас 10 000, а мы тебя одного, толстопузого, кормим».[198] Иными словами, рабочий изменил свое отношение к фабриканту. Время требовало, чтобы и фабрикант стал по-иному относиться к рабочему. Одним из таких фабрикантов «новой формации» и стал Савва Тимофеевич Морозов.

На первый взгляд трудно уловить разницу в подходах к рабочему вопросу Т. С. Морозова и его старшего сына. Ведь, по словам историка И. В. Поткиной, «Савва Тимофеевич оказался достойным продолжателем дела своего отца, который по праву считается инициатором всех социальных программ на Никольской мануфактуре. Отличие заключалось в том, что средств в распоряжении молодого Морозова было намного больше, а значит, и масштаб деяний был уже совсем иным».[199] Но если приглядеться, можно заметить довольно существенную разницу, и заключалась она не только в количестве свободных денег.

Уже говорилось, что для Тимофея Саввича его дело, то есть Никольская мануфактура, являлось самоценностью. Поэтому для него было нормально подчинять собственные интересы, а также интересы своих близких и всех, кто так или иначе соприкасался с мануфактурой, общим интересам дела. При таком подходе обеспечение быта рабочих, с одной стороны, было важным вопросом, так как шло на пользу дела; в связи с этим Тимофей Саввич обустраивал быт рабочих на собственные деньги, а не за счет фирмы. С другой стороны, этот вопрос всё же не являлся первостепенным — он занимал второе место после таких важнейших задач, как закупка сырья и топлива, обеспечение производства и сбыта товаров и т. п. В сознании Саввы Тимофеевича такой иерархии не было. Для него и дело, и положение рабочих — как в бытовой, так и в правовой области — были явлениями равноправными. И требовали к себе одинаково пристального внимания.

Современники Морозова, говоря о его заслугах, основное внимание уделяли его предпринимательской деятельности, особенно подчеркивая его достижения в социальной сфере. Так, в одном из посвященных ему некрологов сказано всего несколько слов о его помощи Московскому Художественному театру, зато гораздо больше говорится о его коммерческих успехах: «Главная деятельность С. Т. Морозова протекала на фабрике. После смерти отца… он принимал самое деятельное участие в развитии и усовершенствовании фабричного производства. Для того чтобы поставить мануфактурное производство на высоту, он совершал несколько раз заграничные поездки, где знакомился со всеми техническими новинками. Главная его работа направлена была на улучшение быта рабочих».[200]

Вопросы социальной политики входили в круг обязанностей С. Т. Морозова как директора-распорядителя Никольской мануфактуры. В его непосредственном подчинении находились Социальный и Санитарный советы, а также Квартирный отдел. Савва Тимофеевич лично вникал во все вопросы жизни рабочих, знал их нужды и чаяния и нередко помогал в случае нужды. «С. Т. Морозов считал своим долгом фабриканта создавать необходимые условия для качественной работы, давать возможность рабочим получать образование и повышать квалификацию, делать всё необходимое для комфортного быта и полноценного отдыха».[201]

Прежде всего, Савва Тимофеевич вплотную занялся обустройством быта рабочих. Причем дело не ограничивалось распоряжениями на бумаге, он как хозяин на месте отдавал распоряжения и лично следил за их исполнением. «Часто исчезал из Москвы на недели, проводя время на фабрике».[202] В 1891–1892 годах была выделена крупная сумма — 300 тысяч рублей — на улучшение жилищных условий рабочего люда. Современники отмечали: в Никольском, при фабриках Саввы и Викулы Морозовых, «…постоянно строятся казармы для жилья рабочих… Почти ежегодно до 500 человек получают казарменное помещение. Со временем, даже в близком будущем, можно рассчитывать, что все рабочие на этих фабриках будут размещены по казармам. Это столь важно, в особенности для здоровья детишек, которые при казарменном размещении родителей находятся постоянно в просторных и теплых помещениях».

С 1894 года началось планирование, а затем и постройка новых казарм улучшенного типа — с водопроводом, ванной комнатой, вентиляцией, общими кухней и прачечной, рядом хозяйственных помещений. Для конца XIX века это был большой прогресс! Возведение новых казарм контролировалось Санитарным советом, который возглавлял С. Т. Морозов. Уделял этот совет внимание и другим важным вопросам: условиям работы на фабрике, качеству пищи, отпускаемой в фабричной лавке, и т. п. По словам М. А. Алданова, во всех рабочих столовых «…всё было чисто, свежо, сытно». Современные исследователи отмечают, что, к примеру, анализ качества хлеба проходил по нескольким критериям; нельзя было ограничиться результатами, скажем, только химического анализа, так как по его показателям «самый плохой, вредный для желудка хлеб мог считаться хорошим».

Жандармский полковник Николай Ираклиевич Воронов, описывая быт рабочих на фабриках Владимирской губернии, отмечал: «Лучше других обставлена жизнь рабочих на фабриках Саввы Морозова и Викулы Морозова… Рабочие этих фабрик пользуются здоровыми удобными квартирами; помещения устроены образцово, удовлетворяют вполне гигиеническим условиям необходимым, также и самые фабрики, где рабочий проводит полжизни… Характер производства на этих фабриках не имеет такого разрушительного влияния на здоровье, как на стеклянных заводах, шлифованных и хрустальных и прочих; распределение рабочего дня таково, что не особенно утомительно действует на рабочих, а главное близкость хождения на работу. Также особенной дороговизны на предметы первой необходимости в Никольском… [нет], по сравнению с другими фабричными центрами [они] далеко дешевле». К этому сухому перечню Николай Ираклиевич добавляет: «К тому же Савва Морозов по своей доброте и заботливости к рабочему делал скидку 5 % со стоимости продуктов, с других же предметов даже 10 % забираемого рабочими товара из лавки потребителей; кажись, другого такого благодетеля, как Савва Морозов, во Владимирской губернии не найдешь».[203]