Росс Бенсон - Пол Маккартни. Личность и миф Страница 48

Провести Леннона через двери, которые обычно были окружены примерно пятьюстами орущими поклонниками, не представлялось возможным. Мартин, который в то время не представлял, какое действие наркотики оказывают на человека, не подумав, вывел Леннона на крышу. Наклонная крыша, расположенная на высоте девяноста футов, имела маленький, всего лишь шестидюймовый парапет, и Леннон, одурманенный наркотиком, запросто мог свалиться с нее.

«Только не подходи к краю, там нет ограждения», - попросил Мартин. Когда Леннон пришел в себя, он спустился назад в студию, однако был слишком слаб, чтобы продолжать работу, и Маккартни принял решение отправить его домой. До этого момента Маккартни, изображавший из себя ханжу, сопротивлялся уговорам своих друзей из «Битлз» предлагавших ему попробовать ЛСД. Однако, когда он привез Леннона домой, вся его решимость исчезла, и он предпринял свое первое путешествие в мир ЛСД, составив компанию Леннону, находившемуся в прострации.

«Я подумал, что не могу в этот момент оставить его одного», - объяснял впоследствии Маккартни. Это отношение к наркотикам нашло свое музыкальное выражение в песне «A Day in the Life» - единственной песне из альбома, которая действительно была о наркотиках.

Маккартни говорил: «Это была единственная песня из альбома, написанная как преднамеренный вызов обществу. Я вполне осознавал смысл слов «мне хотелось бы расшевелить вас» и одновременно думал: «Это довольно рискованная позиция».

Влияние наркотиков на их творчество, осознанное или нет, было отмечено официальными средствами массовой информации. «Би-би-си» наложила запрет на исполнение песни «A Day in the Life», как раньше это было сделано с песней «Lucy in the Sky with Diamonds». Так что конкретные меры не заставили себя ждать. И что бы «Битлз» ни думали, они не могли сами для себя устанавливать законы, несмотря на все обаяние Маккартни, чья строчка стихов о том, что он хочет растормошить людей, привлекла особое внимание полиции к их образу жизни. По иронии судьбы Пол последним бросил эту пагубную привычку. Какой смысл приставать к Маккартни, когда рядом находился Джон, на которого можно было все свалить. Как бы то ни было, ордена, полученные «Битлз», оставались священным символом британской поп-культуры. Это было счастливое время - лето мира, хипповых бус, вельвета и любовных встреч. И когда Харрисон в песне «Within You Without You» пел: «С нашей любовью мы можем спасти мир», мир или хотя бы та его часть, которой не было тридцати, верили ему.

Однако впереди уже маячили беды, и Джону, Джорджу и Ринго советовали обратить серьезное внимание на Пола, произносящего в песне аллегорическую строчку: «Когда я не прав - я прав».

9

Вечером 26 августа 1967 года Брайан Эпстайн наконец сделал то, что пытался совершить ранее, - он убил себя. Его смерть не явилась неожиданностью. Неуверенность в себе, зависимость от наркотиков и алкоголя, безнадежное одиночество, страх перед тем, что станут известными его гомосексуальные наклонности, - все это вынуждало его опасно балансировать на краю пропасти в течение месяцев.

В октябре заканчивался его пятилетний контракт как менеджера «Битлз», и страх потерять своих «мальчиков» еще более усугублял душевное состояние Эпстайна, так как ходили слухи, что «Битлз» собираются расстаться с ним.

Питер Браун уверяет, что этот вопрос никогда не обсуждался: «Не думаю, чтобы «Битлз» могли уволить его. В конце концов, ведь именно Брайан первым проявил к ним интерес и поверил в них. Ведь больше им обратиться было не к кому. То, что последние восемнадцать месяцев у него был некоторый беспорядок в делах, на самом деле не имело значения. Контракт на звукозапись был подписан на следующие девять лет, и с этим все было в порядке. На гастроли «Битлз» ездить не собирались, здесь у него дел не было, за исключением всякой текучки, которой занимался я. Конечно, Брайан вызывал определенное беспокойство, но, насколько я осведомлен, никто не рассматривал его как неприятность, от которой следует избавиться».

Не все согласны с подобным утверждением. Джордж Мартин считал «совершенно очевидным» то, что Эпстайну придется распроститься с «Битлз». «В этом не было совершенно никаких сомнений», - писал он.

Сам Эпстайн был убежден, что существует заговор с целью лишить его единственного занятия в жизни - заботы о его «мальчиках». У него были довольно веские причины для беспокойства. Коммерческие тракты, которые он заключил, лишали «Битлз» будущего. Маккартни, проявляя теперь активность и повышенный интерес по отношению ко всем аспектам деятельности ансамбля, с раздражением говорил: «Нас обокрали на миллионы, в этом вина только Брайана. Я всегда говорил, что он ничего не смыслит в делах. Лопух».

Была и другая причина для разногласий. Эпстайн все же пересмотрел контракт «Битлз» с EMI, но у «Роллинг стоунз» был более выгодный контракт с этой же компанией. В жизни обе группы были очень хорошими друзьями, и в 1967 году Мик Джаггер предложил для удобства создать совместную контору, которая бы в интересах обеих групп занималась вопросами страхования, распространения билетов и различных повседневных нужд. Изолированные от общества в силу своей популярности, они дружили между собой, встречались в ночных клубах, присутствовали друг у друга на записях пластинок, вместе употребляли наркотики.

Однако, когда дело касалось рок-н-ролла, «Битлз», и особенно Пол, считали себя группой номер один. Собственно, так оно и было, судя по различным показателям - количеству проданных пластинок, количеству присутствующих на концертах, мировой известности. Однако в финансовых делах впереди были «Роллинг стоунз», а не «Битлз».

В 1965 году менеджер «Роллинг стоунз» Эндрю Луг Оулдем передал финансовые дела группы в руки ньюйоркца по имени Аллан Клейн. Неотесанный, с грубыми манерами и соответствующим запасом слов, он снискал себе репутацию человека, который на вполне законном основании выуживал у компаний по звукозаписи деньги для Бобби Дарина и Конни Фрэнсис. На одной из вечеринок он сам обратился к Дарину с вопросом: «Не хотите ли получить сто тысяч долларов?» «За что?» - спросил Дарин. «Ни за что, - ответил Клейн. - Просто позвольте мне покопаться в вашей бухгалтерии». Дарин согласился, Клейн с головой погрузился в бухгалтерские книги и добыл ему обещанные деньги. Это были задолженности по прибылям, о которых, похоже, компании звукозаписи совсем забыли.

Подход типа «я могу сделать вас богатыми» звучал убедительно, а для Маккартни и очень заманчиво. В то время как «Битлз» все еще получали пенни с проданной пластинки, Клейн нырнул в море пластинок с этикетками «Роллинг стоунз» и вынырнул с прибылью в сумме один миллиард двести пятьдесят миллионов долларов - неслыханной по тем временам суммой. Маккартни хотел знать, как Клейн преуспел там, где потерпел неудачу Эпстайн.