Http://horoshoe.info - Счастье потерянной жизни Страница 48

После сна за завтраком гость с радостью признался, что так спокойно проспал всю ночь, как никогда, и просился пожить у Петра Никитовича немного. Петр ничего не имел против, спросил о его самочувствии. Иван Михайлович ответил:

- Петр Никитович, у вас я как дитя, совершенно свободен, потому что чувствую здесь благодать.

Однако на следующий день он начал проявлять беспокойство и стал собираться в дорогу.

- Ты что засобирался, отдыхай-то еще, - предложил ему Петр Никитович.

- Нет, хозяин мой гонит меня отсюда, потому что он здесь бессилен; пойду, - ответил гость.

- Да ты не слушай его, живи у нас, - убеждал Петр Никитович.

- Не могу. Я не в силах. Он гонит меня. Спасибо вам, - с грустью ответил он и вышел за дверь. Через некоторое время Иван Михайлович вернулся и просил Владыкина:

- Я себе сделаю железный крест и болтами прикручу сквозь тело к спине, а ты зарой меня в колодец и оставь только трубу, может быть, избавлюсь от него.

- Нет, Иван Михайлович, только крест Иисуса Христа избавит тебя, и Его кровь омоет и освободит тебя. Покайся в своих грехах и будешь спасен.

- Не могу, хозяин не допускает, - ответил несчастный.

Вскоре он исчез бесследно, и никто из Н-ской общины его больше не видел. Неизмеримо было горе этого погибшего человека. Легче переносить любые физические истязания, нежели душевные непрекращающиеся адские муки и не иметь при этом даже надежды на избавление. Однако действия дьявола и слуг его не распространяются на то, что освящено Богом и посвящено Ему в Его собственность. Вот почему так жизненно важно освящение для всякого христианина. Самое великое счастье - обрести покой в Боге, и путь к этому открыт в покорности Христу. "Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас... и найдете покой душам вашим" (Мат.11:28-29).

Годы учебы в семилетке у Павлика были переломными годами в его духовном развитии. Если до пятого класса он учился, потому что все учатся и так полагается, то с пятого Павел учился с охотой, с возрастающим интересом и жаждой к знаниям. Семилетка имела то преимущество перед остальными школами, что, будучи преобразованной из гимназии, сохранила в себе весь старый преподавательский состав и оборудование. Большие способности Бог дал Павлику в учебе. Все преподаваемое он не учил, а буквально впитывал в себя, причем, без особых напряжений и усилий. У него всегда было много вопросов к преподавателям. К записям в тетрадях он относился с особой страстью, стараясь сделать их красиво. Особенно любил художественно выполнять рисунки по физике, химии, зоологии, ботанике. С особым увлечением Павлик любил рисовать девочкам в альбомы; поэтому у него не было отбоя от них. Он помнил, конечно, при этом, что все это он получил от Бога, поэтому открыто и в собраниях, и дома всегда благодарил Бога за дарованные способности и любил Бога от всего сердца.

В школе Павлик нисколько не стыдился своего христианского звания, тем более, что у большинства учеников родители еще считали себя православными. Но, тем не менее, Павлику пришлось пережить борьбу, из которой он, слава Богу, вышел победителем. Произошло это на уроке пения. Преподаватель приступил к изучению нот, в понимании которых Павел оказался самым способным, так как изучал уже ноты в хоре в своей общине. Вскоре после того перешли к разучиванию народных и революционных песен по нотам. Тут-то и произошло столкновение. Когда преподаватель стал разучивать с классом песню, Павел сказал ему во всеуслышание:

- Я разучивать песню не буду, так как не хочу развлекать дьявола. Если хотите, я могу вам спеть христианский гимн.

Учитель был ошеломлен его ответом. На виду у всех он бледнел и краснел, не зная, как поступить с мальчиком. Затем, после некоторого молчания, отпустил его с урока. На следующий день отец расспросил сына о происшедшем на уроке, ободрил его, но предупредил, чтобы впредь он был благоразумней и объяснялся с преподавателем наедине.

Впоследствии Павлик узнал, что учитель пения был зятем регента их общины и жил с ним в одном доме. Особенно же значительным было Павлику то, что учитель пения в школе был еще и регентом в одной из православных церквей в городе и управлял церковным хором. Так Павел оказался обличителем своего преподавателя, однако тот оставил его в покое и на экзамене поставил ему отличную отметку. После этого случая Павлику пришлось встретиться с более серьезной задачей, с которой бы он не справился, если бы не помог ему Бог.

В числе его альбомных заказчиков была одноклассница, дочь купца, содержащего постоялый двор и чайную для богатых людей. Девочка, скромная в поведении, ласковая в обращении, красивая лицом, была в отношении к Павлику как-то особенно расположена. Она приносила в школу на обед разные лакомства, которые Павел мог видеть только на витринах купеческих магазинов. Всякий раз она делилась принесенным с ним.

Павел встречал многих девочек в собрании, в домах верующих, со многими был хорошо знаком, пел вместе в хору. Но такой глубокой симпатии, которую вызывала в нем купеческая дочь, он еще не испытывал. В ее альбом он вписал не один стишок из сочинений Лермонтова, Пушкина и немного своего. Все это еще более усиливало новое чувство. Павлу хотелось встретиться с ней наедине и сказать много-много такого, чего и сам не знал. Четырнадцатилетний Павлик вдруг повзрослел, притих. В классе это заметили и, к великому ужасу, тайна их сердец, не успевшая выразиться языком, оказалась крупными буквами выведенной на классной доске: "Вера + Павлик".

Павлик обнаружил эту проказу по горячему следу: выходя из класса на перемену, они с Верой оказались почти последними. Закрывая за собой стеклянную дверь, он машинально оглянулся на классную доску. За ней мелькнула косичка с голубым бантиком, а внизу пробежали к окну розовые туфельки. Павлик заподозрил неладное, рванул дверь и вбежал в класс. Классная доска, поворачиваемая вокруг своей оси, была с передней стороны исписана формулами только что окончившегося урока математики. К следующему уроку ее должны были повернуть к классу чистой стороной. Павел нетерпеливо потянул за край доски, поворачивая ее, и обнаружил предательскую надпись. За шкафом у окна кто-то хихикнул тоненьким голоском. Не оглядываясь, Павел отчаянно стирал написанное, но сухая тряпка оказалась непослушной и, к великой его досаде, следы букв упорно не исчезали. Павлик пытался плюнуть на тряпку, но от волнения у него пересохло во рту. Ему удалось стереть только первые две буквы девичьего имени. Хихиканье за шкафом повторилось сильнее. В негодовании он шагнул за шкаф и обнаружил виновника. То была девочка, которой он совсем недавно старательно вписывал в альбом стихи. Она стояла, стараясь спрятать лицо, отвернувшись к окну с опущенными глазами.