Олег Гордиевский - Следующая остановка - расстрел Страница 49

Самое важное для нас — обрабатывать датчан.

Проработав два года в Москве с бумагами, я, естественно, не мог быть опытным оперативником — я еще не научился даже мыслить их категориями. Все два года я копался в папках с личными делами, возился с удостоверениями, паспортами, занимался статистикой, так что у меня не было возможности приобрести опыт установления контактов с иностранцами, да к тому же еще не говорящими по-русски. Поэтому вопрос Зайцева поверг меня в ужас. Однако начальник немного меня успокоил, сказав, что в мою задачу отныне будет входить поиск среди местного населения лиц, которых можно будет потом взять в разработку, с последующей вербовкой, в качестве агентов, какими в свое время стали супруги Крогер, или связных. Для начала мне было весьма желательно найти какого-нибудь сотрудника консульского отдела какого-нибудь иностранного посольства, который снабжал бы нас заграничными паспортами.

За четыре года, проведенные в Копенгагене, моим самым значительным успехом явилась вербовка супружеской пары, которая согласилась стать нашими посредниками в наших связях с нелегалами. Муж, работавший учителем в школе, оказался сыном бывшего агента КГБ, и, когда мной уже было получено его согласие на сотрудничество, Зайцев помог мне разработать сценарий финальной встречи с объектом. При этом были отработаны мельчайшие детали предстоящей встречи, вплоть до меню. В частности, Зайцев настоял, чтобы я заказал шампанское, мясное филе и блинчики, приготовленные особым способом. Он считал, что обед должен быть изысканным и щедрым. По его мнению, нужно, чтобы на нашем столике стояла спиртовка и чтобы на ней в нашем присутствии жарились блинчики. Его тактика полностью себя оправдала: учитель и его супруга, привлекательная молодая особа, согласились на нас работать. (Впоследствии эта датчанка проявляла даже большее рвение в сотрудничестве с нами и действовала эффективнее своего супруга.)

В делах по линии Церкви удача улыбнулась мне, когда из Москвы поступил специфический заказ добыть метрику и свидетельство о крещении для одного человека, который вел тяжбу о праве на наследство. Этот человек родился в Хорсенсе, небольшом городке в Ютландии. Запрос на эти документы исходил официально от советской юридической конторы. Вместо того чтобы вступить в переписку или связаться по телефону с Хорсенсе и просить его выслать требующиеся мне документы, я отправился туда сам. Сначала на поезде, потом на пароме переправился на противоположный берег реки и вскоре оказался в нужном мне месте. Мне повезло: католический священник, к которому я обратился, оказался обаятельнейшим шестидесятилетним мужчиной с немецкой фамилией Опперманн. Мы настолько прониклись симпатией друг к другу, что я потом стал регулярно к нему наведываться. Каждый раз я при возил ему в подарок коробки сигарет и такой банальный для мужчин сувенир, как бутылка виски. Священник принимал мои подношения с благодарностью, но при этом всегда испытывал угрызения совести, поскольку курение и выпивка церковникам запрещались.

Его домоправительница, женщина преклонного возраста, в домике рядом с костелом подавала обед из холодных закусок. Я часто заводил с ним разговор о книгах, в которых содержались записи о его прихожанах.

Однажды, явно желая сделать мне приятное, священник показал их мне и позволил сделать из них выписки. «Если он пошел на это, может быть, предложить ему деньги и попросить у него эти книги на время?» — подумал я. Он может вполне согласиться, поскольку католическая Церковь, в отличие от протестантской, получавшей дотации от государства, была гораздо беднее. Однако я не стал ничего предлагать ему, — его церковные книги оказались такими тонюсенькими, а имен прихожан в них содержалось так мало, что не представлялось возможным что-либо вписать между строк.

Моя личная жизнь поначалу складывалась неплохо, но потом наши отношения с Еленой стали разлаживаться. По приезде наша семья должна была разместиться в совершенно новой, великолепно обставленной квартире — ее специально для нас каким-то образом выбил Зайцев. Однако незадолго до нашего приезда ее занял Николай Коротких, сотрудник КГБ, весьма преуспевший в вербовке агентов. Такому повороту событий способствовало некое обстоятельство. Дело в том, что в поле зрения нашей разведки попал связист из американского посольства. Он сильно пил, любил веселые компании, волочился за девушками, часто посещал ночные клубы, так что для КГБ этот американец представлялся лакомым кусочком — такие, как он, легче всего поддавались обработке. Когда выяснили, где проживает связист, — а он занимал квартиру как раз в том доме, где находилась предназначавшаяся для нас квартира, — то решили туда немедленно переселить Николая Коротких: так ему было бы легче завязать с американцем знакомство и в конечном итоге завербовать.(Ежедневные утренние совещания у посла были для Коротких, который обычно ночь напролет пил с американцем, сушей пыткой. «Олег, Олег, я окончательно спился» — шептал он мне на ухо, обдавая меня тяжелейшим перегаром. Несмотря на такие «перегрузки», Зайцев настаивал, чтобы тот утром непременно являлся в посольство, но после совещаний у посла отпускал его, дабы он мог прийти в себя после ночной попойки. Будучи страстным любителем спиртного, Коротких тем не менее иностранцев вербовал успешно и однажды, уже выступая на совещании в Москве, раскрыл секрет своего успеха: «Я взял за правило не говорить с моим объектом ни о чем, кроме выпивки и женщин»)

Такая задача была поставлена перед Коротких. Он понимал, что невольно перебежал нам дорогу, испытывал неловкость и очень извинялся передо мной и Еленой. В результате нас поселили в гостевой квартире, расположенной в цокольном этаже особняка, занимаемого консульским отделом. Квартира оказалась не такой уж плохой, как можно было предположить: она оказалась огромной да к тому же оборудованной всем необходимым, включая кухню, ванную и туалет. Будучи молодыми и не избалованными жилищными условиями, мы с радостью поселились в ней, тем более что, как предполагалось, всего на пару месяцев. Главное преимущество этой квартиры заключалось в том, что для того, чтобы утром попасть на рабочее место, мне требовалось преодолеть всего один лестничный марш.

Позже, когда мы все-таки переехали в ту квартиру, которая с самого начала предназначалась нам, ее размеры нас просто ошеломили, поначалу мы даже чувствовали себя в ней неуютно. Это были три огромные комнаты с кухней, ванной и туалетом. И такие хоромы для двоих! Более того, квартира была прекрасно оснащена: кухня, небольшой балкон, о качестве же внутренней отделки и говорить не приходится — чего стоил один только паркет! Постепенно с помощью начальства мы смогли приобрести шторы и кое-что из мебели, все весьма скромное, но вполне приличное. Однажды мы принимали датчанина, который, заметив на стыке пола и стены небольшую трещинку, буквально ахнул. «Да что Вы? — воскликнул я. — Это же сущий пустяк. Знали бы вы, в каких условиях живут люди в Москве, вы бы и не обратили внимания на столь незначительный дефект».