Ольга Грейгъ - Черчилль-Мальборо. Гнездо шпионов Страница 49

Литвинов в Лондоне сразу стал „расширять окно“. Пользуясь своим полудипломатическим статусом (право посылки шифрограмм и дипкурьеров, получения диппочты), уполномоченный предпринял атаку на своего „двойника“– посла „временных“ в Лондоне кадета Константина Набокова (родного брата Владимира Набокова, отца знаменитого писателя-эмигранта). Литвинов добился лишения К. Д. Набокова средств дипломатической связи („временному“ посольству отключили даже телефоны), а затем на бланке „уполномоченного НКИД“ направил в „Банк оф Ингланд“ официальное письмо: требую лишить посольство Набокова и военно-закупочную миссию (военный атташат) права распоряжаться денежными суммами, направленными царским правительством в 1914–1917 гг. для закупок оружия, наложив на их счета арест.

И, к великому изумлению уполномоченного, банк такой арест наложил, правда, не дав и Литвинову права распоряжаться этими средствами (совсем как в случае с генералом Подтягиным в Японии в 1925 г.).

<…> И хотя в 1920 г. Литвинов сидел уже „уполномоченным Совнаркома“ в Ревеле, в Лондоне он оставил своих заместителей и всю дипсвязь. Во всяком случае, когда Л. Б. Красину из Лондона надо было 22 октября 1920 г. дать шифрограмму о срочной присылке оценщика алмазов с небольшой партией бриллиантов на продажу, он беспрепятственно послал шифровку в Москву.

Миссия Красина в Лондон в мае-ноябре 1920 г. до сих пор окрашена флером таинственности. Ясно, что он имел поручение расширить „эстонское окно“ до „торгового моста“ в Европу. Важнейшим результатом этой миссии стало подписание 16 марта 1921 г. там же, в Лондоне, и именно Красиным, англо-русского торгового соглашения – фактически первой бреши в „империалистическом окружении“.

Без скандалов удалось ему реализовать и бриллианты через присланную из Москвы „оценщицу“ Марию Цюнкевич. Миссия Красина по своему профессионализму разительно отличалась от аналогичной миссии Л. Б. Каменева в Лондон в январе 1918 г. Ленин поручает Каменеву почти те же задачи – нащупать через Англию пути примирения с Антантой (как раз в это время наступил угрожающий перерыв в брестских переговорах с Германией). Было у Каменева и золотишко. Но вся миссия этого „уполномоченного“ кончилась грандиозным скандалом: бриллианты он не продал, а пытался подкупить на них депутатов-лейбористов, контакты не установил и с позором был выслан из Англии. Вдобавок на обратном пути через Швецию и Финляндию попал в руки белофиннов, те упрятали его в тюрьму и только в августе 1918 г., через восемь месяцев после начала своей неудачной миссии, он вернулся в Москву, будучи обмененным на партию заложников-белофиннов.

<…> Красин согласился на очевидно „антикоминтерновскую“ статью в соглашении от 16 марта 1921 г.: Советская Россия берет на себя обязательство не вести революционную пропаганду в британской колонии Индии, а также в Афганистане и Персии (Иране). Особенно симптоматичным было отмежевание Красина от „Красной Персии“, где в 1920–1921 гг. была уже создана на севере Ирана в портовом каспийском городе Энзели (Пехлеви) первая „азиатская советская республика“ во главе с авантюристом Яковом Блюмкиным. <…> Демарш Красина привел к тому, что к концу 1921 г. Москва отозвала свои „добровольческие“ части из Северного Ирана, и войска шаха быстро ликвидировали остатки „красных персов“. В обмен на Персию Красин добился снятия „золотой блокады“ в Англии (и, по английскому образцу, в США), что позволило ему отныне свободно торговать на Лондонской бирже золотом и бриллиантами не нелегально и не по бросовым (на 30–40 % дешевле), а по мировым ценам».

Вот такой удачный гешефт большевиков с подельниками из Великобритании, тем самым давшей «добро» на полное и окончательное уничтожение РУССКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Пространная цитата? Не спорю. Однако, думаю, читатель не посетует за это на автора. Ведь это дает нам повод прикоснуться еще к одной тайне семьи Уинстона Черчилля.

И если двоюродная сестра премьер-министра работала, как говорится, с первой волной советских правителей, то его супруга была напрямую связана со второй волной, а именно – с товарищем Сталиным. В каком качестве? Ну конечно же, всего только в качестве супруги премьер-министра и своего рода «посла доброй воли».

* * *

Не многим биографам известно, что Клементина Черчилль является кавалером ордена Трудового Красного Знамени. Эту высокую награду супруга британского лидера получила за помощь СССР во времена Второй мировой войны – так свидетельствуют документы. В то время, как по северным берегам нашей Родины ширилась сеть «борделей Черчилля», супруга британского премьер-министра Клемми возглавила фонд помощи России; она руководила сбором средств для советских граждан. К 1944 году была собрана солидная сумма в 5 млн. фунтов стерлингов (по другим сведениям, почти 8 млн. фунтов стерлингов (10,5 млн. рублей) в фонд Красного Креста).

Говорят, для прижимистых британцев это очень даже неплохо. Но не происходило ли это по принципу: пожалел волк кобылу? Что ж, вернемся к этой теме позже…

* * *

Новые знакомцы Клэр Шеридан, встреченные ею в Лондоне и с которыми она провела долгие часы за лепкой бюстов и милой беседой обо всем и о революции тоже, имели на нее свои виды. Подобное знакомство было весьма полезно, и открывало широкие горизонты для политической и экономической деятельности.

Еще с далеких дореволюционных времен большевистские эмиссары умело «раскручивали» капиталистов. Скажем, все тот же известный Владлен Сироткин писал: «Красин быстро свел знакомство с „белой вороной“ русского купечества – Саввой Морозовым, начав его „доить“ на нужды партии. Как писал позднее меньшевик-невозвращенец (в 1930 г., будучи советником торгпредства, он отказался вернуться в СССР) В. В. Валентинов (Вольский) в своих воспоминаниях „Малознакомый Ленин“, „большевики оказались великими мастерами извлекать – с помощью сочувствующих им литераторов, артистов, инженеров, адвокатов – деньги из буржуазных карманов во всех городах Российской империи. Большим ходоком по этой части был член большевистского ЦК инженер Л. Б. Красин“».

Сделаем отступление. Правда, очень короткое и весьма любопытное. Деньги Красину нужны были не только на революцию.

Как и все богатейшие люди планеты, большевик Красин мечтал жить вечно или хотя бы максимально долго. Красин верил в грядущее воскрешение покойных «великих исторических личностей» (о чем свидетельствуют мемуары старого профессионального большевика Михаила Ольминского). По мнению Красина, решающую роль в этом воскрешении должны были сыграть будущие достижения советской науки и техники.