Семен Донченко - Флагман штурмовой авиации Страница 49

В воздух поднялась дежурная группа штурмовиков во главе с командиром 141-го гвардейского полка капитаном А. Компанийцем.

Отмечу, что полк этот использовался у нас именно в экстренных ситуациях, как пожарный. Когда обстановка требовала решить какую-либо сложную безотлагательную задачу, выбор падал именно на этот боевой коллектив. Сам Компанией, был по характеру весьма импульсивным, с мгновенной реакцией на изменение боевой обстановки, и эта черта командира как бы передалась всему летному составу.

Признанные мастера штурмовых ударов М. Одинцов, Н. Столяров, А. Глебов, обнаружив танки, с ходу принялись обрабатывать цель. Повторными атаками штурмовики нанесли большие потери противнику и сожгли до 15-ти «тигров».

Командующий 6-й гвардейской армией всем летчикам и воздушным стрелкам объявил благодарность, капитан А. Компанией был награжден именными часами.

Утром командир корпуса приказал штурмовикам нанести удар по танкам, которые противник выдвинул в район Кобыляны, Сташув. Несколько девяток «илов» пересекли Вислу и устремились на северо-запад. Туда, где поле битвы окутал дым и с трудом просматривались пятна опаленной взрывами земли.

Группа «ильюшиных», ведомая командиром 143-го гвардейского авиаполка майором С. Е. Володиным, преодолевая зенитный заслон, попала в довольно трудное положение. Тактика вражеских зенитчиков была давно известной: сбить в первую очередь флагманскую машину. Потому-то немцы и сосредоточили на Володине шквальный огонь. Вздрогнув, штурмовик-флагман стал валиться вправо. По переднему бронестеклу потекло масло, и летчику пришлось ориентироваться через боковые форточки. Передав управление группой своему заместителю, Володин попытался уменьшить снижение, но самолет неудержимо тянуло к земле. Гитлеровцы прекратили стрельбу, считая, что штурмовику пришел конец. Все-таки командир полка дотянул до наших траншей и, не выпуская шасси, сел на «брюхо».

Соскочив с плоскости, летчик сразу же попал в объятия окруживших его артиллеристов.

Генерал Рязанов, узнав, что командир полка приземлился удачно, повеселел.

Его радость была нам понятна: в эти тяжелые дни корпус понес невосполнимые потери…

Боевая работа шла своим чередом. Шесть экипажей срочно были вызваны на полковой командный пункт. Начальник штаба 144-го гвардейского авиаполка подполковник Е, Иванов отдал приказ: «Произвести штурмовку колонны автомашин на дороге Подлесье — Опатув. Группу возглавляет капитан Пошивальников».

…«Ильюшины» набрали высоту и пошли плотным строем. Под крылом виднелись села, хутора, реки, овраги и перелески. Привычная для авиаторов картина. Никто из ребят не предполагал, что для их командира эскадрильи и его воздушного стрелка сержанта А. Тазанова этот вылет — последний.

Самолет ведущего плавно сменил курс и высоту, то же провели и остальные. Это был обычный противозенитный маневр. Значит, до линии фронта не более двух километров. А вот и цель — длинная вереница автомашин, в основном большегрузных, крытых тентами.

Один за другим «илы» с резким разворотом вошли в пикирование, и огненные трассы пуль и снарядов, перекрещиваясь, потянулись к земле. Удар был настолько неожиданным для противника, что он не успел даже рассредоточиться по обочинам.

— «Сокол»! Осмотри дорогу дальше на запад, — поступил приказ ведущему с КП полка.

Штурмовики набрали высоту. И вдруг над самолетом Пошивальникова образовались четыре шапки разрывов. Штурмовик сначала как-то неестественно задрал нос, затем резко вошел в отвесное пикирование. Лейтенант М. Коптев, чуть отставший от группы из-за перегрева мотора, увидел, как стремительно понесся к земле объятый пламенем штурмовик командира.

Весть о гибели Степана Демьяновича Пошивальникова потрясла всех в корпусе. Он был прирожденным асом, человеком большой души, отзывчивым и удивительно скромным, несмотря на то что грудь его украшали Звезда Героя Советского Союза, два ордена Красного Знамени, ордена Суворова, Александра Невского, Богдана Хмельницкого, Отечественной войны 1-й и 2-й степени. Из рассказов товарищей я узнал, что в начале войны, в боях под Киевом, сержант Пошивальников был тяжело ранен, врачи вынесли ему суровый приговор: к летной работе не годен. Но Степан возвратился в боевой строй и со временем стал выполнять очень сложные и ответственные задания командования полка, дивизии и корпуса.

Отправляя похоронку в Керчь матери Героя — Матрене Николаевне Пошивальниковой, мы понимали, сколь тяжело ее горе. Три сына было у Матрены Николаевны: один пропал без вести, второй погиб в Чехословакии, Степан был третьим…

Вот что написал мне в послевоенные годы Н. Мещеряков, бывший воздушный стрелок 144-го гвардейского штурмового авиаполка.

«…В грозном боевом небе все равны. Чины и звания на крыльях самолета не значатся, но был один человек, перед памятью которого я буду всегда склонять голову. Это мой командир эскадрильи Степан Демьянович Пошивальников — удивительно простой украинский парень, храбрый до безумия летчик, обретший крылья в знаменитой Качинской авиашколе. Поднимаясь в небо вместе с ним, я понял, что нет предела мужеству и героизму советского человека, когда он защищает от врагов святая святых — свою любимую Отчизну».

В подтверждение этой мысли приведу такой факт… В районе Кобыляны девятка «илов» во главе со старшим лейтенантом Н. Киртоком после уточнения задачи с КП корпуса сделала левый круг и изменила курс. Следовало найти район, где вражеские танки сосредоточивались на подходах к нашим позициям. Главное было сорвать их атаку, не допустить к окопавшейся пехоте и позициям артиллеристов.

Наблюдая воздушную сферу слева, ведущий обнаружил, что в боевом порядке идет… десятый «ил», кок[28] винта его был окрашен в красный цвет. По рации старший лейтенант запросил незнакомца:

— «Горбатый» с красным носом, ты чей? Тот молчал. Старший лейтенант Кирток знал, что бывали случаи, когда летчики, оторвавшись от своих, примыкали к соседним группам для выполнения задания. Идет так идет…

Обнаружив танки и пехоту гитлеровцев, «ильюшины» сделали семь заходов и сожгли три «коробки».

Как смерч носился «красноносый» над полем боя. Смело, даже рискованно атаковал цели. В огненной круговерти никто не увидел, что послужило причиной решения экипажа послать штурмовик в скопление «тигров» и бронетранспортеров. Там, где упала машина, вырос огромный столб пламени…

Первым на аэродром сел старший лейтенант Кирток, за ним — Пушкин, Маркушин, Драченко, Полукаров, Гайдаш, Григоренко…

Доложив генералу Рязанову о результатах боя, ведущий рассказал о гибели незнакомца.