Ария длиною в жизнь - Денис Александрович Королев Страница 5

Учился я, что называется, ни шатко, ни валко. Сначала я был очень восторжен, рад, что я пойду в школу, очень хотел этого. Но потом восторженность моя улетучилась. Мне стало скучно. Я сидел на уроках пассивно, учителей не слушал и постоянно о чем-то мечтал. Я, конечно, сдавал все экзамены и переходил в следующий класс, но «со скрипом». Экзамены в мое время в школе, проводились, начиная с четвертого класса, ежегодно. И не один, не два, а все четыре. И по географии, и по истории, и по основным предметам. И никто не говорил, что ученики перегружены, как это часто приходится слышать сейчас. Хотя все мы были истощенные после войны, и у нас часто бывало и по шесть уроков в день. Кстати, у нас в классе было 42 ученика, а не как сейчас. Теперь, когда я могу отстраненно посмотреть на это, я думаю, что было правильно проводить экзамены каждый год. Именно при подготовке к экзамену материал усваивается лучше, и хотя бы что-то в голове остается. Более того, подготовка к экзаменам сама по себе развивает память. А сейчас, когда материал не закрепляется экзаменом, все вылетает из головы почти сразу. Вот отсюда и получается, что «Волга впадает в Енисей». И даже при моем «усердии» в учебе, я, все-таки, какие-то знания приобрел, какой-то кругозор к концу школы имел. Со мной учился и младший сын писателя Льва Кассиля – Дима. Он тоже не очень старался учиться. Как правило, он сидел где-то сзади и рисовал. У него были разрисованы все тетради, и учебники. Он был очень остроумный человек. Однажды с ним был такой смешной случай. В это время по литературе мы проходили «Молодую гвардию» А. Фадеева. Дима сидел сзади меня и, как всегда, что-то рисовал. (Впоследствии он стал художником). И вдруг его вызывают к доске, и что-то спрашивают по поводу этой книги. Дима молчит, он не учил. Ему стали задавать наводящие вопросы, в частности: С кем был связан Лютиков? (Ф. Лютиков был секретарем подпольного райкома и связан с партизанами). Дима опять молчит. Учитель говорит: «Ну, что ж, садись, два». Дима пришел на место, и я услышал, как он тихо за моей спиной говорит: «Меня пытали, но я никого не выдал. Ишь ты, скажи им, с кем был связан Лютиков». Мы просто тряслись от смеха. Вот такой он был. Мы с ним дружили. Он жил в том же доме, где и я, только в соседнем подъезде.

Не могу не рассказать о замечательной собаке моего отца породы ньюфаундленд. Этот пес носил гордое имя Атос. Всем он нам демонстрировал, что такое преданность и верность. Вот, к примеру, я ухожу из квартиры по своим делам. Он лежит и спокойно смотрит, как я одеваюсь. Я ушел, спустился вниз и вдруг обнаружил, что что-то забыл. Поднимаюсь, открываю дверь. Навстречу Атос бросается ко мне с такой радостью, как будто он меня год не видел. А ведь прошло всего минуты две. И так каждый раз. Иногда, бывало, мама варит обед на кухне, а он лежит там же. Я в комнате готовлю уроки. Мама говорит Атосу: «Пойди, позови Дениса обедать». Он встает, идет ко мне и начинает меня толкать мордой под локоть, мол, что сидишь, тебя же зовут. Еще смешной был с ним случай. Одно время мой отец со своим другом ездил на зимнюю, подледную рыбалку на Московское море. Конечно, брал с собой и Атоса, чтобы он погулял, побегал. Однако, Атос был «комнатной» собакой, т. е. со щенячьего возраста он жил в квартире и у него не было закалки тех собак, которые с детства в любой мороз живут на улице. Атос много часов пролежал на льду и заработал двухстороннюю пневмонию. Конечно, вызвали ветеринара. Он назначил лекарства, приказал сшить попону и без нее на улицу собаку не выводить. Но это сейчас можно купить любую попону на любую собаку. А тогда ничего не было. Врач поэтому и сказал, чтобы сшили. Но как сшить? Мы не умеем, да и не из чего. С нами жила тетушка, которая очень любила Атоса. Так она нашла выход из положения. Взяв свой огромный деревенской вязки шерстяной платок, она укутала все тело Атоса. В те дни были сильные морозы, и у Атоса подмерзали кончики ушей. Он все время тряс головой. Так она и здесь нашла выход. Она взяла свой головной ярко красного цвета шерстяной платок с яркими розами и замотала голову собаки. Выглядывала только черная морда и глаза. Это было потрясающее зрелище. И вот мы гуляем с такой «замаскированной собакой». Обычно мы гуляли вдоль Тверского бульвара, но не внутри, а снаружи, вдоль решетки. Идем мы спокойно, ни на кого не бросаемся. Водители нас видят и спокойно объезжают. Я иду и предвосхищаю реакцию людей на бульваре. Пока они нас не видят. Люди идут к выходу с бульвара, и вдруг из-за гранитной тумбы, ограждающей выход, появляется огромная черная морда в ярко красном платке с розами, поворачивает голову и смотрит на них. Реакция потрясающая. Сначала полное оцепенение, потом наступает понимание и, затем, гомерический хохот. На это без смеха смотреть было нельзя. Вообще, о собаке можно рассказывать без конца. Я очень люблю собак. Правду говорят, что собаки делают нас лучше. К сожалению, у меня сейчас нет собаки потому, что их век короткий. Это очень больно, когда они умирают. Будто отрывается частичка твоего сердца.

В школьной жизни тоже много было интересных случаев. До 1965 года день 9 мая был рабочим днем. В народе ходили мнения, что хорошо бы в такой праздник день был выходным. Но решения по этому вопросу все еще не принимали. Однако, всем казалось, что вот – вот. И вот наш класс, очень обидевшись, что в очередной раз этого не произошло, решили, так сказать явочным порядком, сделать день не рабочим. Вернее, не явочным, и всем классом не явились на занятия. Когда же я пришел домой, родители уже были оповещены. Отец, конечно, ругал меня, а на мое заявление, что день Победы должен быть не рабочим, он сказал фразу, которую я навсегда запомнил: «Ах да, я же совсем забыл, ты же активно ковал Победу» После этого мне стало как-то неловко. Ну, в 1965