Снег - Владислав Март Страница 5

как знак победы над злом, как награду и признание, послужной список. В далёкие времена, так учат моего ребёнка, мужчины победили и постарели, одряхлели. Но не настолько сильно чтобы перестать говорить о том, что они победили. Снег в моде, тем более, что не так легко его нанести на себя. В этом году запустили новые туры за сединой. Мужчины организованными группами выезжают на юг, где помимо традиционного мужского отдыха неспешно покрываются сединой. Бонусом к продолжительному туру идёт седина коленок, а за полный пакет сейчас придумали дополнять снежный набор свинцовым бисером. Тема новая и уверяют, что вызывает раздражение, зуд, гноетечение, свищи, секвестрацию костей, деформацию конечностей, необходимость носить калоприёмник и вставной глаз. Но когда мужчины боялись вставного глаза? С таким подарком все женщины твои. Предвижу, что скоро поседевших майским снегом будет больше. Те же, кто не может себе позволить поехать на южный отдых, будут искусственно замазывать снег на виски, выкалывать глаза и имплантировать свинец. Каждый захочет выглядеть героем. Появится мануал как различить настоящий снег от ненастоящего. Людей будут проверять на наличие серого металла при входе в дома, в общем, родится целая индустрия, новый бизнес. Как отличить модного от немодного? Можно разумеется вешать на себя серый метал сверху, на грудь, например, чтобы издалека женщины видели кто лучший добытчик снега. Не знаю только как тогда различать старых мужчин с серыми свинцовыми отметками на груди и новых. Хотя зачем их различать? Новые же сами хотели стать седыми по-майски, рассказывать про победы. Спутается это всё чувствую, перестанут отличать старые победы от майского снежного перфоманса. Будут думать, что сейчас такие же снежные победы как раньше. Люди не так умны. А всего-то виной тому майский снег. Природное явление. Несколько снежинок и я принёс домой. Может отвалились на меня от настоящего мужчины в метро, а может зачлось мне напряжённое думание о судьбах членов родины.

Июньский. Снег летит из-под ног. Шаркаешь и поднимаешь облачко снежинок до колен. Поднимаешь глаза от земли и оказывается, облачко мало-помалу окутывает тебя до груди. Поднимаешь подбородок выше, а облачко то над головой. На всех деревьях снег. Растёт из ничего и сразу падает вниз? Неуверенность, неопределённость, копится и выражается кашлем сомнения. Облачко не с низу поднялось, от шарканья твоего. Это же не марш на плацу, что ты можешь поднять? Облачко спустилось сверху. И даже нет, не так. Облако снега висит, оно всегда здесь, это ты только что заметил, что куда бы ни шёл, бредёшь сквозь снег. Тот стоит в воздухе или воздух в снеге стоит, делает всю твою реальность. Стоишь – снег замирает сережками берёз и бликами стёкол. Идёшь – снег струится тополиной перхотью и пылью бордюров. Бежишь – снег бьёт по глазам мухами и лотерейными билетиками, дышит в твой нос баблгамным вейпом. И вечный неразрешённый с детства вопрос. Когда снега на тебя попадает больше, когда идёшь или когда бежишь? Снег везде. Оттого и видно так плохо. Близорукость тотальная. У всех снег перед глазами даже в помещениях, даже с закрытыми глазами. Вращаются в прозрачной жиже глазного яблока снежинки и льдинки, что попали в тебя. Зашоривают, заслоняют, не продраться сквозь, не заглянуть за тюль чтобы увидеть реальность без стружки морозной воды. Какая она там? Как всё на самом деле? Как живут там, где выдох слова не несёт за собой морозного облачка. Где люди не оборачиваются на говорящего, где он может спокойно говорить, что хочет, не пачкая витиеватыми узорами льда окружающих и плоскости помещения. А если не только отрывистыми фразами. А если петь? На морозе слова замерзают, падают на носок ботинка и протыкают его, оседают на вороте пальто, рвут ус, выбивают пломбы. Не говори, не выкашливай воздух, не делай нового куска льда. Ты скажешь и уйдёшь, скажем в Детский мир покупать пистолет, а слово твоё останется полуторакилограммовой ледыхой на остановке. Будет пнуто пассажиром, рассмотрено кондуктором, сфотографировано дворником, съедено и выблевано бездомной собакой. Станет слово твоё перевёрнуто и припечатано обувью. Иначе понято и показано кверху ногами на ледяном экране сидящим за шторами снежинок в жиже глаз. Не говори, не выдыхай, не поднимай шаркающей пехотной походкой веер снежинок. Останься у холодильника дома. Смотри на стабильный снег, стационарный, не шуми, не спотыкайся, не поранься и других не рань своими словесами-ледыхами. Закрой рот – источник холода.

Июльский. Отпуск. Сижу в шаре с маслом, в котором на красивый домик падают серебряные квадратики блеска. Домик не мой, просто можно рядом порадоваться за чью-то иллюминацию и ставеньки с дырами-звёздами. В старых моделях были дыры-сердечки. Но это отменили. Чернуха какая-то, выставлять органы наружу. Пятиконечные звезды, вот это не оскорбляет глаза. Ставеньки помогают поклонится чужому мастерству делать деньги из денег. В масле тяжело дышать. Сквозь изогнутое стекло всё видится шарообразным и несмешным. Толстые дети вчетвером несут антивандальный электросамокат чтобы сбросить его с бетонной лестницы. А чудится, что это самокат катит их со ступеней в травмпункт за справкой от армии. Новорождённые мамаши смахивают снег с козырьков колясок. А видится, что словно они причёсывают своими наращёнными зелёными ногтями чёлки безногих мутантов-горбунов на досках с колёсами, прихорашивают их перед рейсом к метро за милостыней. Масло в банке всё искажает. Гид предупреждал. Сидеть в отпускном масле скучно, но нехолодно. Моржовый отдых. Толстый слой защищает от мороза, но пошевелиться тяжело и незачем. Попрыскал ещё на кожу чтобы не потемнеть от блёсток. Вернуться к труду небледным будет неловко. Отличаться от цвета снега и бумаги, привлечь внимание невыгодно. Могут и на отбеливание послать. Снегоскрабинг. Шарокатинг. Бабоснегокриэйтинг. Гирляндомастеринг. Сосулелизинг. От тренингов этих побелеешь не захочешь. Прыскнул масло на кожу, растёр, защитился. Смотрю сквозь выпуклое стекло на плоский снежный мир. Все снаружи, а я внутренний молодец. Для миниотпуска, такой возьму позже, не обязательно целиком залезать в масло шара с домом, достаточно голову засунуть в шлем с прозрачным забралом. Сквозь тёплое масло смотреть на снег. Вот и космонавт на далёком куске льда в бескрайнем космосе. Грустном и нецветном, не то что наш кусок снега под играющим искоркой свинценебом. Люблю середину года. Зима здесь в радость. Отпуск проходит как по маслу. Год разгоняется, месяцы летят порошей по ламинату. Всё короче время. Не успеваешь помечтать. Как в детстве в вырытом в полный рост сургобном окопе мечтали стать взрослыми. Не понимали, что у взрослых всего только отпуск, а у детей каждый день Новый год. И не боялись же тогда прокладывать