Пантелеймон Кулиш - Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя. Том 1 Страница 5

Оттеперь так!

И принимается бранить жинку. Но та говорит:

- Возьмы вже хоч поворозку з очипка.

Потом надевает на него серую свитку, шапку, подпоясывает и говорит:

- Оттеперь зовсим молодец: тильки в конопли на опудало.

Роман. - Колы б же порося побигло за мною.

Параска. - Як же можно, щоб порося за чоловиком бигло? Ты его положы в торбу, накынь на плечи, а як побачиш зайця, то й выпусты.

Выпроводивши его, она говорит:

- Де такы выдано, щоб поросям зайця ловылы! А Роман бидный и поняв виры. Iого недовго одурыты. Теперь же буду выглядаты мого мылого дяка, Хому Грыгоровыча. У мене для его и вареныки прыготовлени и курочка спечена, в печи засунена.

Дьяк является с приветствиями на славянском языке, прибавляя к каждой фразе тее-то, и называя хозяйку сладкоустою Парасковиею Охримовной. Он "отпускает", по словам почтенной расскащицы, "чудные фразы", но она их перезабыла.

Параска ставит на стол угощение, как в это время раздается за наружною дверью стук. Параска смотрит в окно и произносит то, что напечатано в эпиграфе к VI-й главе "Сорочинской ярмарки":

"От бида, Роман идё! Оттеперь як раз надсадыт менй бебехив, да и вам, пане Хомо, не без лыха буде".

Дьяк просит спрятать его куда-нибудь. Она прячет куда попало, отворяет мужу дверь, и тот является с бранью и упреком, что поросенок его убежал совсем в другую сторону, увидя зайца.

Но Параска показывает ему зайца и уверяет, что поросенок принес его домой.

Роман (в изумленьи). - Бач!.. вин биг навпереймы!

Потом рассказывает, по каким местам он искал своего поросенка и приводит странные названия урочищ, долин и косогоров. Пьеса оканчивается "очень смешным" открытием спрятанного дьяка; но где и как он был найден - позабыто.

Итак вот происхождение семинариста в "Сорочинской ярмарке", Фомы Григорьевича, героя предисловий к "Вечерам на хуторе", дьяка и великолепной Солохи в "Ночи перед Рождеством".

Другая комедия называлась: "Собака-вивця". Вот ея содержание.

Солдат, квартируя у мужика, видел, как тот повел на ярмарку продавать овцу. Он условился с товарищем овладеть ею, и товарищ явился навстречу мужику.

- Ба, мужичок! сказал он: - Где ты ее нашел?

- Кого? отвечает мужик: - вивцю?

- Нет, собаку.

- Яку собаку?

- Нашего капитана. Сегодня сбежала у капитана собака, и вот она где! Где ты ее взял? Вот уж обрадуется капитан!

- Та се, москалю, вивця, говорит мужик.

- Бог с тобою! какая вивца?

- Та що бо ты кажешь! А клыч же: чы пиде вона до тебе? Солдат, показывая сено из-под полы, говорит:

- Цуцу! цуцу!

Овца начала рваться от хозяина к солдату.

Мужик колеблется. А солдат начал представлять ему такие доводы, что разуверил его окончательно. Мало того: он обвинил его в воровстве, и тот, чтоб только отвязаться, отдал солдату овцу и еще копу грошей.

- Будь ласков, служба, просил он солдата: - не кажы, що вона була у мене. Мабуть, злодий, укравшы iи, укынув мини в загороду. Я пиду додому та визьму з загороды спражню вже вивцю, та й поведу на торг.

Из этого видно, что Гоголь в самом раннем возрасте был окружен литературною и театральною сферою, и таким образом тогда уже был для него намечен предстоявший ему путь. Он, можно сказать, под домашним кровом получил первые уроки декламации и сценических приемов, которыми впоследствии восхищал близких своих приятелей [12]. Приезжая домой на вакации, он имел не один случай, если не видеть театр Трощинского, то слышать о нем и позаимствовать кое-что от своего отца. Как бы то ни было, только в Нежинской гимназии мы находим его не только писателем и журналистом, но и отличным актером.

Однако ж, прежде, нежели расскажем, как все это было, мы должны, для порядка своего повествования, упомянуть, что Гоголь получил первоначальное воспитание дома, от наемного семинариста; потом готовился к поступлению в гимназию в Полтаве, на дому у одного учителя гимназии, вместе с младшим своим братом Иваном. Но когда их взяли домой на каникулы и младший брат умер (9-ти лет от роду), Николай Васильевич (будучи старше его годом) оставался некоторое время дома. Между тем тогдашний черниговский губернский прокурор Бажанов уведомил Гоголева отца об открытии в Нежине Гимназии высших наук князя Безбородко и советовал ему поместить сына в находящийся при этой гимназии пансион, что и было сделано в мае месяце 1821 года. Гоголь вступил своекоштным воспитанником, а через год зачислен казеннокоштным.

Здесь мы оглянемся назад и вспомним еще два обстоятельства, которых биограф не должен упускать из виду при наблюдении дальнейших психологических явлений в жизни Гоголя. Первое - его любовь к товарищу первых детских игр, потерянному при самом вступлении в общество чужих людей. Он был нежно привязан к брату и упоминал о нем с глубоким чувством в беседах с школьными своими друзьями. Из всех героев своих повестей ни о ком не писал он с такой любовью, чуждою комического покрова, как об Андрее [13]: может быть, его, прекрасного и в объятиях смерти, оставил он нам памятником братской любви своей и долгих сожалений.

Второе обстоятельство - история знакомства его отца с его матерью, сделавшаяся, без сомнения, ему известною в числе первых узнанных им семейных преданий. Эта история сообщена мне в трех-четырех строках самою Марьей Ивановной Гоголь и, с ее позволения, я приведу здесь эти строки... Но, для большей ясности, я должен начать выписку из ее письма немного выше.

"В Малороссии назад пятьдесят лет большая трудность была в воспитании детей небогатым людям, к числу которых принадлежали и мои родители; а женщинам не считали даже нужным доставлять образование. Мои родители не были таких мыслей. Отец мой для того служил, чтоб иметь способ образовать нас и много трудился, прежде в военной службе, которая была тогда очень тяжела, и когда потерял здоровье для той службы, то перешел в штатскую, и тогда было началось мое воспитание, когда он был в Харькове губернским почтмейстером. И когда ему объявили доктора, что он лишится от излишнего прилежания зрения, то оставил службу и переехал в свой маленькой хуторок, и окончилось мое воспитание, продолжавшееся всего 1 год. Потом выдали меня 14 лет за моего доброго мужа, в 7 верстах живущего от моих родителей. Ему указала меня Царица Небесная, во сне являясь ему. Он меня тогда увидал, неимеющую году, и узнал, когда нечаянно увидал меня в том же самом возрасте, и следил за мной во все возрасты моего детства".

Мне кажется, что эти последние слова характеризуют сферу первых понятий и верований Гоголя более, нежели все, что было мною до сих пор сказано, и потому советую читателю обратить на их особенное внимание.