Юрий Рубцов - Маршалы Сталина Страница 5

Причина такого явления кроется как в общих политико-идеологических установках государственного и партийного руководства 60-х годов, так и в сравнительно более низком культурно-профессиональном уровне высшего командного состава, и через 30 лет не оправившегося от последствий репрессий 30-х годов, «первыми жертвами которых оказались лучшие русские и советские военные интеллектуалы».

«Независимое военное обозрение» познакомило читателей с рейтинговым списком «100 великих военных лидеров» всемирной истории, опубликованным в американской газете «News». Открывающийся именами Джорджа Вашингтона, Наполеона и Александра Македонского, он включает всего четырех наших соотечественников — Петра I, Суворова, Конева и Жукова. Составление рейтингов — вещь тонкая, очень субъективная, неизменно вызывающая споры и возражения. Есть они и у нас, поскольку на место в подобном списке вправе претендовать куда больше советских маршалов. Хочется надеяться, что по прочтении этой книги точку зрения автора разделят и читатели.

И последнее. Хотя речь здесь идет о военных руководителях, автор сознательно избегал подробного описания тех или иных сражений. Бесспорно, маршала привычнее видеть склонившимся над картой или управляющим войсками, идущими в полымя боя, но, согласись, читатель, куда интереснее взглянуть на героев книги в разных ипостасях.

ВОРОШИЛОВ

Я — рабочий…

и не имею военной подготовки.

Перед тобой, читатель, — во многом уникальный и лишь недавно извлеченный из засекреченного «цековского» архива документ.

Он посвящен Клименту Ефремовичу Ворошилову — «первому красному офицеру» и первому же Маршалу Советского Союза, человеку, с 20-х годов пребывавшему в ближайшем окружении Сталина. Как же надо было досадить своему могущественному покровителю, чтобы заработать столь зубодробительные оценки.

«РЕШЕНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б)

(Протокол 36, пункт 356)

О работе Ворошилова К. Е.

1 апреля 1942 г.

1. Война с Финляндией в 1939–1940 гг. вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве НКО. В ходе этой войны выяснилась неподготовленность НКО к обеспечению успешного развития военных операций. В Красной Армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск, войска не имели продовольственных концентратов. Вскрылись большая запущенность в работе таких важных управлений НКО, как Главное артиллерийское управление, Управление боевой подготовки, Управление ВВС, низкий уровень организации дела в военных учебных заведениях и др.

Все это отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам. Тов. Ворошилов, будучи в то время народным комиссаром обороны, вынужден был признать на Пленуме ЦК ВКП(б) в конце марта 1940 г. обнаружившуюся несостоятельность своего руководства НКО.

Учтя положение дел в НКО и видя, что т. Ворошилову трудно охватить такое большое дело, как НКО, ЦК ВКП(б) счел необходимым освободить т. Ворошилова от поста наркома обороны.

2. В начале войны с Германией тов. Ворошилов был назначен главнокомандующим Северо-Западным направлением, имеющим своею главною задачею защиту Ленинграда. Как выяснилось потом, тов. Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. В своей работе в Ленинграде т. Ворошилов допустил серьезные ошибки: издал приказ о выборности батальонных командиров в частях народного ополчения, — этот приказ был отменен по указанию Ставки, как ведущий к дезорганизации и ослаблению дисциплины в Красной Армии; организовал Военный совет обороны Ленинграда, но сам не вошел в его состав, — этот приказ также был отменен Ставкой как неправильный и вредный, так как рабочие Ленинграда могли понять, что тов. Ворошилов не вошел в Совет обороны потому, что не верит в оборону Ленинграда; увлекся созданием рабочих батальонов со слабым вооружением (ружьями, пиками, кинжалами и т. д.), но упустил организацию артиллерийской обороны Ленинграда, к чему имелись особенно благоприятные возможности и т. д.

Ввиду всего этого Государственный комитет обороны отозвал т. Ворошилова из Ленинграда и дал ему работу по новым воинским формированиям в тылу.

3. Ввиду просьбы т. Ворошилова он был командирован в феврале месяце на Волховский фронт в качестве представителя Ставки для помощи командованию фронта и пробыл там около месяца. Однако пребывание т. Ворошилова на Волховском фронте не дало желаемых результатов.

Желая еще раз дать возможность т. Ворошилову использовать свой опыт на фронтовой работе, ЦК ВКП(б) предложил т. Ворошилову взять на себя непосредственное командование Волховским фронтом. Но тов. Ворошилов отнесся к этому предложению отрицательно и не захотел взять на себя ответственность за Волховский фронт, несмотря на то, что этот фронт имеет сейчас решающее значение для обороны Ленинграда, сославшись на то, что Волховский фронт является трудным фронтом и он не хочет провалиться на этом деле.

Ввиду всего изложенного ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Признать, что т. Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте.

2. Направить т. Ворошилова на тыловую военную работу».

Впрочем, как оказалось впоследствии, милые бранятся — только тешатся. Будучи переведен на «тыловую» работу (о ее характере расскажем ниже), Ворошилов мало что потерял. Скорее даже приобрел: на ниве командования фронтами, подобно некоторым другим военачальникам, не «погорел», а вот наградами, почетом и влиянием обделен не был: почти до конца Великой Отечественной войны входил в Ставку Верховного Главнокомандования, получил (уже в мирное время) две звезды Героя Советского Союза. А на параде Победы на трибуне Мавзолея именно он и маршал С. М. Буденный плотно обступали Сталина. Для тех же полководцев, которые в действительности привели свои победоносные войска в Берлин и Прагу, Вену и Будапешт, отвели лишь боковую трибунку.

…Впервые Ворошилов встретился со Сталиным в апреле 1906 г. на IV (Стокгольмском) съезде РСДРП. Сближению помог случай — их на время работы поселили в одной комнате. Но какую роль сыграло для истории это незначительное событие! До самой кончины Сталина они шли рядом. Первый — лидером, второй — ведомым, никогда не претендовавшим на самостоятельную роль. Не прошло и двух лет после смерти Ленина, как Ворошилов на XIV съезде (декабрь 1925 г.) ничтоже сумняшеся заявил: «Товарищу Сталину, очевидно, уже природой или роком суждено формулировать вопросы несколько более удачно, чем какому-либо другому члену Политбюро. Товарищ Сталин является — я это утверждаю — главным членом Политбюро». Именно таким — слепо преданным, покорным, нерассуждающим — оказался Ворошилов нужным вождю и тем, как показала история, обеспечил свое политическое долголетие.