Даниэль Жирарден - Гувернер Романовых. Cудьба Пьера Жильяра в России Страница 5

Практически все рассказы о судьбе Романовых, опубликованные в 1920-е годы, были написаны людьми, объединенными общей точкой зрения, отстаивавшими теорию жидомасонского заговора против Русской православной церкви и Царя, «помазанника Божия».

Книга Жильяра с момента издания пользовалась большим успехом, а ее автор получил широкую известность: «Что касается моей книги, Пайо написал мне, что она продается в среднем по 250 экземпляров в неделю. Совсем небольшой рекламы оказалось достаточно для того, чтобы добиться во Франции такого же успеха, как в Швейцарии, где было продано 2500 экземпляров». В Великобритании и США книга была выпущена на английском языке.

Свидетельство Жильяра является сдержанным по манере изложения, но при этом полным внутреннего напряжения. События вплоть до расстрела Семьи выстроены в строгой исторической последовательности. С одной стороны, Жильяр повествует о жизни двора: блеск бриллиантов, показная роскошь аристократии, красота дворцов, пышность балов, почитание, почти обожествление Николая, по крайней мере в российской провинции, в народе. С другой стороны, речь идет о неизлечимой болезни наследника, отчаянье родителей из-за несправедливой участи их сына, болезненном фанатизме и мистицизме, который расцвел при дворе, интригах и мелочной зависти. Жизнь и смерть, счастье и трагедия Царя и его Семьи сливаются в книге Жильяра воедино и вплетены в канву его собственной судьбы.

Жильяр рисует широкую картину войн и революций, политических кризисов, манифестов Царя, выборов и роспусков Думы. Он показал изнанку пышных декораций: убийства, измены, пагубное влияние Распутина на Императрицу, злоупотребление властью, обычное для некоторых Великих князей. Мало-помалу Жильяр знакомит читателя с судьбами людей, среди которых он жил. Он очень сблизился с детьми, став их покровителем, он видел повседневную жизнь Романовых: «Никогда ни он (Император), ни Императрица не обсуждали со мной политические темы или личную жизнь, но удивительные события этих последних дней и тот факт, что я был настолько втянут в их заботы и хлопоты, сблизил меня с ними, и установленные преграды этикета и дворцовых обычаев пали». На протяжении пятнадцати месяцев, с марта 1917-го до мая 1918 года, Жильяр по доброй воле находился вместе с Романовыми в заточении в Царском Селе, а затем и в Тобольске, вплоть до прибытия в Екатеринбург. Он стал одним из самых близких им людей и единственным из ближнего круга, кто выжил. Эта общность судеб оказалась нелегким испытанием. Если заметная дистанция между ним, Императором и Александрой Федоровной сохранилась, то его отношения с детьми – Ольгой, Татьяной, Марией, Анастасией и Алексеем стали очень близкими. Гибель царских детей стала для Жильяра личной трагедией.

Пьер Жильяр в Ливадии. 1911 г.

Ольга и Татьяна на яхте «Штандарт» в июне 1914 г.

Алексей Николаевич со своим спаниелем по кличке Джой в Ливадии. 1914 г.

Простодушие детей и строгость условий, в которых они жили, были удивительны. Жильяр считал, что причиной этому послужило английское воспитание Александры Федоровны – внучки Королевы Виктории, и особенно – болезнь цесаревича, страдавшего гемофилией, которую диагностировали через несколько недель после его рождения в 1904 году. Диагноз оставался государственной тайной до начала Первой мировой войны, т. е. до 1914 года.

Алексей Николаевич на руках у Клементия Нагорного. 1910 г.

Для спасения сына от верной смерти, а также от ужасных страданий, вызванных периодическими обострениями, доводившими Алексея до шокового состояния, Царь и Царица практически удалились от мира и затворились в семейном кругу. За исключением дел, связанных с нуждами политики или международной дипломатии, монаршая чета практически не появлялась на публике.

Дочери нечасто посещали балы, и в целом, к большому сожалению Жильяра, его воспитанники мало что знали об окружающем мире. Немного информации можно было почерпнуть и из книг, которая пропускала цензура, работавшая со всем тщанием. С изрядной долей юмора Жильяр рассказывал о том, как он помечал книги и главы, которые не следовало читать детям. Ольга, старшая из Великих княжон, которой в то время исполнилось 17 лет, как-то раз читала «Отверженных». Дойдя до знаменитых ругательств генерала Камбронна, она попросила Жильяра разъяснить ей их смысл. Он покраснел, пустился в путаные объяснения, запнулся и после вымарал этот фрагмент. Однако заинтригованная Ольга спросила своего отца о точном значении упомянутого текста. Подойдя к Жильяру во время одной из прогулок, Император устроил ему допрос, а затем сказал ему серьезным тоном: «Месье, вы учите моих дочерей странным словам». После сбивчивых оправданий Жильяра, развеселившись, Царь засмеялся. Никто сегодня не знает причину, побудившую Жильяра еще студентом уехать из дома, не закончив курса, согласившись на год или два заняться прибыльным делом: стремление к независимости, может быть, желание освободить свою семью от тяжкого финансового бремени, которое налагала длительная учеба. Несомненно, денежный расчет имел место.

Карьера Жильяра в сфере преподавания началась осенью 1904 года. Когда ему исполнилось двадцать пять лет он был записан на службу к князю Сергею Георгиевичу Романовскому, герцогу Лейхтенбергскому. Сын двоюродного брата Царя, герцог был потомком Эжена Богарне, приемного сына Наполеона. Первые десять месяцев Жильяр провел в Ливадии, в Крыму. В июне 1905 года Царская Семья переехала в Петергоф, основанный Петром Великим на берегу Балтийского моря, на побережье Финского залива, примерно в 40 км от Санкт-Петербурга. В начале XVII века Петр Великий построил там дворцово-парковые комплексы Марли, Эрмитаж, Монплезир, а затем Большой дворец (источником вдохновения для архитекторов стал Bерсаль). Петергоф расположен в лесистой местности на берегу моря, что очень нравилось Жильяру. Через год его назначили воспитателем юного князя Сергея.

Алексей Николаевич в Петергофе. 1913 г

Царская Семья приезжала в Петергоф каждое лето, останавливаясь не в одном из роскошных дворцов, а в скромном особняке, названном «Александрией», который особенно любила Императрица. На светском рауте Жильяр был представлен монархам, которые решили нанять его на должность преподавателя французского языка для двух старших дочерей, Ольги и Татьяны, коим исполнилось соответственно десять и восемь с половиной лет от роду. Он распределил часы занятий между Лейхтенбергами и Романовыми. Углубление познаний, рост общего культурного уровня, развитие ума и воображения были целью, которую ставили перед собой воспитатели дворянских детей, в том же духе намеревался заниматься с детьми и Жильяр. Учитывая статус его учеников, это была весьма нелегкая задача.