Анатолий Максимов - Никола Тесла. Пацифист, приручивший молнию Страница 5

Никола Тесла горячо протестовал против этого не только из-за страстного желания стать инженером, но еще и потому, что уже в то время он не хотел признавать никакой религии. В разгар бурных споров Никола тяжело заболел. Тревога всей семьи за его жизнь не поддается описанию. Сам Никола успокаивал родных, уверяя, что, если отец даст согласие на продолжение технического образования, он направит всю свою волю на выздоровление. Если же в этом будет отказано, то смерть неизбежна.

Событие это не прошло для Николы Тесла бесследно. І Іредно-лагая, что он болел холерой, Тесла, опасаясь вновь заразиться ею, на протяжении всей жизни оставался мнительным и болезненно брезгливым, что особенно бросалось в глаза в годы его материального благополучия.

Вообще все недуги Николы Тесла, несомненно, имели характер довольно редких аллергических заболеваний, связанных с повышенной реакцией органов чувств на внешние раздражители и наложили свой отпечаток на весь его образ жизни.

…В детстве сны превращались для него в странные видения с таинственными знаками и смесями из прочитанного. Тесла вспоминал, что это походило на сумасшествие, которое приводило к истерикам и непроизвольно возникающим болезням.

Тесла утверждал, что еще с детства обладает мощным образным воображением и что даже требовались помощь его сестры, чтобы отличить галлюцинации от яви жизни. Книга, как источник знаний, завораживала Николу, и, учась в начальной школе, Никола стал помогать в библиотеке классифицировать книги.

И Тесла уверял, что его жизнь изменила книга об истории жизни сына венгерского писателя, переведенная на сербский язык. Он говорил позднее:

«…Эта работа пробудила дремлющую силу воли, и я начал осваивать умение сдерживать себя… Вскоре мне удалось побороть слабость, и я ощутил никогда ранее неизведанное удовольствие поступать так, как мне хочется…».

И случилось так, что с двенадцати лет юный Никола начал развивать у себя весьма любопытное сочетание черт характера — самопожертвование и самоконтроль. И это прошло через всю его жизнь.

Будучи серьезно болен, впоследствии Тесла признавал, что одним из стимулов, укреплявших его дух и вернувших к жизни, стали книги Марка Твена. И вот что вспоминал Тесла об этом времени в свои шестьдесят лет:

«Двадцать лет спустя, когда я повстречал мистера Клеменса (Марк Твен. — Прим. авт.) и мы подружились, я поведал ему эту историю и с удивлением увидел, как великий юморист прослезился.

В то время я приобрел много странных привычек. У меня было непреодолимое отвращение к женским сережкам, однако другие украшения, например, браслеты, мне нравились. При виде жемчуга у меня начинался припадок, а блеск предметов с острыми краями меня завораживал… Только под дулом пистолета я мог бы прикоснуться к чужим волосам. Меня лихорадило при взгляде на персик. Даже теперь я по-прежнему неравнодушен к некоторым из этих раздражающих явлений…».

Некоторые из биографов Николы Тесла замечают, что эти странности начали проявляться у него в результате стресса после гибели любимого брата и сложившиеся после этой трагедии натянутые отношения с родителями.

Он увлекался колокольным звоном, вел себя изгоем, избегая общения. Видимо, в нем росло чувство необходимости быть публично замеченным. И однажды в этом помог Николе его изобретательский ум.

На пожарных учениях вода перестала поступать из пруда. Он интуитивно догадался, что в шланге произошел перегиб, сбросил воскресную одежду и нырнул в пруд, расправил шланг и… стал героем дня. «История с шлангом» решила в жизни, как говорил Тесла, два вопроса: интерес к изобретательской работе и подсказала способ добиться восхищения родителей и общества.

Детство подарило Тесла невероятное открытие — его удивительную способность: он мог представлять механизм, мысленно следить за его работой, силой воображения вносить в его конструкцию поправки и проверять, как «новый» механизм работает. И все это — словно он изготовил такой механизм на самом деле.

Книги — книгами, но отец одной фразой — ответом на, казалось бы, простой вопрос Тесла — заложил в юную душу Николы интерес, из которого вырос тот самый Ученый-Исследователь-Изобретатель-Инженер, при жизни названный современниками Повелителем Вселенной!

…Однажды вечером Никола гладил черную кошку с густой шерстью. Неожиданно он заметил, что между шерстинками и его пальцами начали проскакивать искорки. Причем с такой силой, что озаряли сумрак наступающей ночи.

Никола обратился к отцу за разъяснениями. Ответ поразил десятилетнего парнишку, когда он услышал: «Трудно сказать наверняка, но, видимо, это та же сила, которая порождает молнии…»

Это случилось задолго до его учебы и работы далеко за пределами родного края, в центре просвещенной Европы и за океаном. Но с этого момента Тесла думал и думал о таинственной силе электричества с ее ласковыми искорками на шерстке и смертельными ударами молний. О загадочной стихии электричества молодой Тесла узнал в Высшем техническом училище близлежащего города Грац, куда он поступил после окончания школы.

Еще в гимназии Тесла пристрастился к занятиям в физическом классе. Об этом времени он вспоминал: «Читал об электричестве все, что мог найти, и экспериментировал с батареями и индукторами». И теперь он, страстно и бесповоротно, хотел стать инженером.

Оказаться в стенах училища было ему непросто — отец видел его священником, как он сам и как два деда Николы. И только тяжелый недуг с почти смертельным исходом вынудил отца дать согласие пойти сыну по инженерной тропе.

Вот как вспоминает сам Тесла о болезни и согласии отца:

«Мне с детства была предназначена стезя священника. Эта перспектива как черная туча висела надо мной. Эта мысль угнетала меня, и в будущее я смотрел со страхом.

Музей Николы Тесла в Смилянах

Именно тогда разразилась ужасная эпидемия холеры… Я помчался домой, и болезнь подкосила меня. Холера привела к водянке, проблемам с легкими… Девять месяцев в постели, почти без движения, казалось, истощили все мои жизненные силы, и врачи отказались от меня. Это был мучительный опыт из-за огромного желания жить.

Когда все думали, что я умираю, в комнату стремительно вошел мой отец, чтобы поддержать меня такими словами: «Ты поправишься!» «Может быть, — ответил я, — мне удастся поправиться, если ты позволишь мне изучать инженерное дело». «Ты поступишь в лучшее учебное заведение Европы», — ответил он торжественно, и я понял, что он сделает это. С моей души спал тяжкий груз…».