Павел Груздев - Родные мои Страница 5

"Прозорливый был, зараза, — рассказывал батюшка. — Страха, правда, не имею, но фамилию его не забыл, до смерти помнить буду. Ведь все зубы мне повыбил, вот только один на развод оставил".

Была у о. Павла привычка, когда он нервничал, крутить одним большим пальцем вокруг другого — "меня за то, что пальцами крутил на допросе (нервы-то ведь не железные), так следователь избил: "А! Колдуешь!" И бац в зубы. Вот здесь три зуба сразу вылетело. Немного погодя опять машинально пальцами кручу. "Что, издеваешься?" Опять — бац в зубы".

— У меня ведь все кости переломаны, — пожаловался один раз батюшка.

Требовали от него на допросах подписать бумагу — "подробно содержания не помню, но смысл уловил: "От веры отрекаюсь, Бога нет, заблуждался!"

- Нет, — говорю, — гражданин начальник, этой бумаги я подписать не могу.

Сразу мне — бац! — в морду. Опять: "Подпишешь, фашистская сволочь?"

- Гражданин начальник, — говорю, — спать охота, который час рожу мне мочалите?

Бац! — снова в морду. Так где же зубов-то столько наберешься?"

Некоторым своим духовным чадам батюшка рассказывал, что его приговорили к расстрелу вместе с главными участниками "церковно-монархической организации": "Повели нас на расстрел — отец Николай, отец Александр, отец Анатолий, мать Олимпиада и я. Отец Николай наклонился ко мне и сказал: "Главное — верь в Бога!"

"Павлуша! Бог был, есть и будет! Его не расстреляешь!" Эти последние слова своего духовного наставника иеромонаха Николая (Воропанова) о. Павел запомнил на всю жизнь… "Да какие же светлые, чистые люди были! Аух, теперя нету…"

НИКОЛА ЗИМНИЙ

Заключенного Павла Груздева повезли на Урал 4 декабря 1941 года — он запомнил, что был праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Полмесяца ехали они в вагоне — битком набито арестантов-то, не прилечь, ехали сидя, да такие голодные, что, по словам отца Павла, и по нужде-то не ходили — а с чего ходить? "А приехали — мне больно запомнилось, — рассказывал отец Павел, — выгрузили нас — то был день Николая-чудотворца, Николы зимнего. У-у… Вятлаг! Ворота сумасшедшие, проволокой все кругом оцеплено… Когда пригоняют в лагерь, то делят по категориям:

— Специальность?

- Поп.

- Монахи, попы — в сторону, воры — сюда. Всех разделяют".

Первым делом повели вновь прибывших в баню, одежду на пропарку отдали. Да слава Богу, вшей ни у кого не было. В бане дали по два ковшика воды помыться — ковшик холодной и ковшик теплой. Так полковшика теплого все сразу и выпили. И чуть ли не в первый день накинулись на "новеньких" уголовники. Урки в лагерях были как бы "внутрилагерной полицией", им не воспрещалось никакое битье, никакие издевательства над осужденными по 58-й статье — наоборот, их поощряли и натравливали на 58-ю, воры и бандиты занимали все "командные высоты" в лагере. Урки могли проиграть в карты не только твою одежду, но и твою жизнь — а жизнь зека ничего не стоила, как говорили в лагере: "Бырк — и готов".

Отец Павел сам не очень-то любил разговоры на эту тему, но старые его лагерные знакомые или из родных кто-то рассказывал, что в зоне уголовники отобрали у него валенки. Привязали его босого к дереву и оставили так стоять — думали, может, волки разорвут, а может, сам умрет. Конец декабря, стужа лютая. А он протаял пятками до самой земли — а снег глубокий — и на земле стоял. И говорят, что с тех пор отец Павел перестал бояться холода. Что правда, то правда — босиком ходил по снегу в 30-градусный мороз у себя в Верхне-Никульском.

Эх, Никола-чудотворец, Никола зимний! Не тебе ли, святой угодник Божий, любимец народный, отзывчивый на всякое горе, молился заключенный Павел Груздев, стоя по колено в уральском снегу?

Никола на море спасает,

Никола мужику воз подымает,

Никола из всякой беды выручает.

Никольские морозы — предшественники рождественских, а следом идут крещенские, сретенские, по названию праздников… Но для заключенного номер такой-то — "к примеру, скажем, 513-й, — пояснял отец Павел, — там, в лагере, имен и фамилий не было", — никаких праздников, тем более православных, отныне не существовало.

"В самый канун Рождества, — вспоминал батюшка, — обращаюсь к начальнику и говорю: "Гражданин начальник, благословите в самый день Рождества Христова мне не работать, за то я в другой день три нормы дам. Ведь человек я верующий, христианин".

— Ладно, — отвечает, — благословлю.

Позвал еще одного охранника, такого, как сам, а может, и больше себя. Уж били они меня, родные мои, так, не знаю сколько и за бараком на земле лежал. Пришел в себя, как-то, как-то ползком добрался до двери, а там уж мне свои помогли и уложили на нары. После того неделю или две лежал в бараке и кровью кашлял.

Приходит начальник на следующий день в барак: "Не подох еще?"

С трудом рот-то открыл: "Нет, — говорю, — еще живой, гражданин начальник".

"Погоди, — отвечает. — Подохнешь".

Было это как раз в день Рождества Христова".

В вышине небесной много звезд горит.Но одна из них ярче всех блестит.То звезда Младенца и Царя царей,Он положен в ясли Матерью своей…

Не по молитвам ли святителя Николая, рождественского чудотворца, однажды случилось с Павлом Груздевым настоящее чудо? Это было в первую суровую лагерную зиму 1941-42 года. Уголовники лишили его обеда — единственного пайка в тот день: "Только, — говорит, — баланды получил, несу — подножку подставили, упал. А под веничком был у меня спрятан кусочек хлебца — маленький такой, с пол-ладони — столько давали хлебца в день. Украли его! А есть хочется! Что же делать? Пошел в лес — был у меня пропуск, как у бесконвойного — а снегу по колено. Может, думаю, каких ягод в лесу найду, рябины или еще чего. И смотрю — поляна. Снега нет, ни одной снежинки. И стоят белые грибы рядами. Развел костер, грибы на палку сырую нанизал, обжаривал и ел, и наелся".

"И С НЕБА ОГОНЬ СХОДИЛ НА ЭТО ДОМИШКО"

В середине войны, году в 1943-м, открыли храм в селе Рудниках, находившемся в 15-ти верстах от лагпункта № 3 Вятских трудовых лагерей, где отбывал срок о. Павел. Настоятелем вновь открывшегося храма в Рудниках был назначен бывший лагерник, "из своих", священник Анатолий Комков. Это был протоиерей из Бобруйска, тянувший лагерную лямку вместе с о. Павлом — только во второй части, он работал учетчиком. Статья у него была такая же, как у Павла Груздева — 58-10-11, т. е. п. 10 — антисоветская агитация и пропаганда и п. 11- организация, заговор у них какой-то значился.