Иосиф Лаврецкий - САЛЬВАДОР АЛЬЕНДЕ Страница 5

Еще долго горел в тот вечер свет в гостиной на авени-де Эспанья…

ПО СТОПАМ КРАСНОГО АЛЬЕНДЕ

Домой адвокат Альенде с женой и детьми вернулся тем же путем — железной дорогой в Вальпараисо, а оттуда пароходом в Такну.

Жизнь вошла в обычное русло. Семья Альенде занимала особняк с хозяйственными пристройками и большим двором по соседству с армейскими казармами. В Такие был расквартирован значительный гарнизон: рядом граница с недавним противником — Перу.

На полковом плацу весь день шли войсковые учения. Дети дона Сальвадора, в особенности Чичо, обожали верховую езду. Отец специально для них держал лошадей. Когда Чичо садился в седло, он мог наблюдать через забор казарменную жизнь, марширующих солдат. Его привлекал блеск начищенных ружей, грозный вид пушек, сложность пулеметов. Может быть, именно в эти годы зародилась в нем страсть к огнестрельному оружию, которую он сохранил на всю жизнь. Уже будучи взрослым, он любил хорошие ружья, пистолеты, разбирал их и чистил, стрелял в цель.

В Такие в то время гарнизоном командовал полковник Карлос Ибаньес дель Кампо, будущий диктатор Чили. Мать Чичо, донья Лаура, подружилась с женой полковника Росой Кирос Диас. В 1918 году, когда Чичо исполнилось десять лет, донья Лаура по совету доньи Росы решила уговорить мужа направить Чичо учиться в столичную гимназию — Национальный институт. Мальчик проявлял способности к наукам, а уровень преподавания в Такие был невысок. Дон Сальвадор согласился с доводами жены и отвез сына в Сантьяго, где оставил на попечение дяди Рамона. Чичо не замедлил стать одним из первых учеников Национального института.

Вскоре дон Сальвадор с семьей перебрался на жительство в Икике, в то время центр селитряной промышленности на севере Чили.

В связи с окончанием войны цены на селитру и другие предметы чилийского экспорта резко понизились, а на продукты первой необходимости подскочили. Добыча селитры и меди стала катастрофически снижаться. Число безработных выросло до 100 тысяч, и это при населении всего лишь в 3 миллиона 755 тысяч человек. В стране резко обострились классовые конфликты.

Тревожные для помещиков и банкиров известия поступали из-за рубежа. В Аргентине, Бразилии, Мексике происходили рабочие и студенческие волнения. В Европе рушились троны, распадались империи. Из далекой России, где народ сверг царя, а в октябре 17-го совершил победоносную социалистическую революцию, был слышен голос Ленина, призывавшего пролетариев мира объединиться в борьбе за мир и свободу.

Октябрьскую революцию приветствовала Социалистическая рабочая партия во главе с Рекабарреном.

Страх и неуверенность охватили пелуконов. В июле 1920 года власти расстреляли студенческую демонстрацию в Сантьяго, протестовавшую против полицейского террора. Многие участники демонстрации оказались в полицейских застенках. От пыток умер известный поэт Доминго Рохас. В феврале следующего года войска расстреляли рабочую сходку на селитряных копях в Сан-Грегорио, убив свыше 500 человек.

В этих условиях на политическую арену выплыл ловкий политик Артуро Алессандри Пальма, деятель либеральной партии, атаковавший олигархию — «позолоченного негодяя», как он ее называл, и обещавший соблюдать демократические свободы, улучшить положение рабочих, отделить церковь от государства. Его кандидатуру в президенты поддержали радикальная и либеральная партии, образовавшие Либеральный альянс. За Алессандри высказалась и Социалистическая рабочая партия, возглавлявшаяся Рекабарреном. Все это обеспечило Алессандри успех на выборах.

Отца Чичо издавна связывали с Алессандри дружеские отношения. Приезжая в Сантьяго навестить сына, дон Сальвадор бывал у «Льва из Тарапаки»[7], как окрестили нового президента его сторонники. Случалось, что Алессандри и сам приезжал в дом на авени де Эспанья, чтобы повидаться с адвокатом Альенде. Маленький Чичо слышал, как восторженно отзывались об Алессандри взрослые, которым он казался поначалу великим реформатором и другом народа. Возможно, что Чичо тогда впервые узнал и о том, что у президента есть сын Хорхе, на 12 лет старше его, Чичо, инженер по профессии, с которым ему придется со временем сразиться в борьбе за президентское кресло.

Общий энтузиазм по отношению к Алессандри несколько поубавился, когда «реформатор» стал вместо обещанных реформ расстреливать рабочие демонстрации, как это делали и его предшественники. Охладел к своему кумиру и адвокат Альенде. Во время одной из встреч с Алессандри дон Сальвадор попытался узнать, думает ли президент осуществить обещанные реформы. Алессандри рассмеялся:

— Ты, Сальвадор, романтик, поэт. Пойми, одно дело — предвыборные обещания, другое — править народом из «Ла-Монеды». Это только со стороны кажется, что президент всесилен, всемогущ, способен всех одеть, накормить и напоить. Не тут-то было! Пелуконы — скупердяи, они эгоистичны и мстительны. Попробуй их тронуть, и они быстро выставят тебя из «Ла-Монеды». Ведь это их дом. Недаром он называется «Монедой», а обладатели монеты ты знаешь кто…

— Но ты ведь «Лев», действуй смело и решительно, и народ тебя поддержит. Или ты трусишь?

— Нет, но я не хочу потерять власть!

Дон Сальвадор неоднократно вспоминал этот разговор с Алессандри.

Чичо рано стал задумываться над тем, как менялись люди, становясь обитателями «Ла-Монеды», мимо которой он ежедневно проходил по пути в Национальный институт. «Ла-Монеда»! Здесь решались судьбы страны, отсюда управлял страной президент, к этому дворцу были устремлены взгляды и помыслы граждан. Но почему «Ла-Моне-у» так строго и бдительно охраняли солдаты? Кого и чего боялся президент? Был ли он узником «Ла-Монеды» или просто слабым и безвольным человеком?

Массивная «Ла-Монеда» с ее нескончаемой двойной анфиладой окон, стекла которых то нестерпимо сверкали под лучами солнца, то в непогоду нагоняли тоску своим холодным блеском, казалась ему все более загадочной.

Между тем в 1922 году неугомонный дон Сальвадор вновь сменил место работы и жительства. Из Икике он переехал в Вальпараисо, где получил должность начальника государственной нотариальной конторы порта. Это было весьма доходное место, ведь Вальпараисо — крупнейший порт Чили, через него проходит большая часть ввозимых в страну и экспортируемых из нее товаров. Материальное положение семьи значительно укрепилось. По просьбе отца Чичо оставил Сантьяго и присоединился к семье в Вальпараисо, где продолжал образование в местном лицее.

Чичо возвращается в город, где родился, в «переломном» возрасте. Ему 14 лет, он пишет стихи, начинает интересоваться политикой. Чичо рад встрече с Вальпараисо — городом неповторимым, многоязычным, многоэтажным, расположенным на террасах, идущих к морю и соединяющихся причудливыми лестницами и подъемниками. Через Вальпараисо, эти морские ворота Чили, на протяжении десятилетий проникали в страну новости из Европы, книги, философские и политические идеи и теории; приезжали артисты, писатели и другие заморские знаменитости. Здесь в конце XIX века служил в таможне великий никарагуанский поэт Рубен Дарио, здесь же он впервые опубликовал свой знаменитый сборник стихов «Лазурь». В Вальпараисо собирались политические изгнанники, преследуемые тиранами в соседних странах. В этом порту некогда коротали свои дни в изгнании предки Эрнесто Че Гевары, да и сам он потом прибудет сюда, путешествуя по Латинской Америке.