Чарльз Верлинден - Покорители Америки. Колумб. Кортес Страница 5

Все это случилось, конечно, не в один день. Почти целый год Колумб постоянно находился в доме герцога Мединасели, который, без сомнения, надеялся в случае успеха запланированного путешествия извлечь из него свои выгоды. Впрочем, герцог не очень строго следил за пребыванием Колумба в его доме, так как известно, что Колумб некоторое время провел в Кордове. Там он познакомился с Беатрис де Тарана, которая была почти на 15 лет моложе его. Она подарила ему сына Фердинанда, ставшего впоследствии его биографом. Он был незаконнорожденным, так как Колумб не женился на его матери. Как долго Колумб прожил с ней, неизвестно. Основной причиной, почему он не женился на ней, было то, что, по его мнению, подобная женитьба не могла облегчить ему доступ к высшему свету. Однако это не помешало ему обязать своего законного сына Диего в 1502 году выплачивать Беатрис ежегодную ренту в 10000 «мараведи», а в 1506 году он наказывал ему заботиться о том, чтобы она могла вести жизнь, достойную уважения, так как он ей «очень обязан». Таким образом он попытался очистить свою совесть, так как это обстоятельство «тяжелым грузом давит на его душу». Удивительный человек! Такой религиозный в своей повседневной жизни, он все же имел любовницу, на которой он не женился, боясь разрушить свою карьеру. С семьей Беатрис он остался, во всяком случае, в хороших отношениях, так как ее старший брат Педро де Тарана командовал позже одной каравеллой во время третьего плавания, а ее двоюродный брат принимал участие в первом плавании. К тому же взаимоотношения между обеими семьями оставались очень тесными. Наместник короля Диего не только определил Беатрис постоянную ренту, как велел ему его отец, но и отметил ее в своем завещании. Его вдова, принадлежавшая к самым высоким кругам испанской знати, отдала членам семьи Тарана завещанное. Поэтому незаконнорожденный сын Фердинанд усердно стремился защитить в Испании права наследования своего сводного брата Диего, которыми он не мог пользоваться непосредственно при дворе, так как был американским наместником. Сказывались патриархальные обычаи того времени, когда воздержание и религия по-разному правили совершенно различными слоями людей!

В 1486 году, вероятно, 1 мая, Христофор Колумб был принят на первой аудиенции королевы Изабеллы Кастильской в Альказаре в Кордове. Она была одного возраста с Колумбом. Спустя несколько лет она назначила его Адмиралом Океана. Простая, любезная, но величественная в своем обращении, она сразу оказала на него такое же влияние, какое могла оказать на всех ее кастильских подданных, которые не очень отличались своей дисциплинированностью во время правления ее предшественника, слабого Генриха IV. По-видимому, на нее тоже произвела впечатление его страстная, но деловая речь, потому что она тотчас же поручила своему казначею назначить ему содержание, пока комиссия ученых, о которой уже шла речь, не выскажет своего мнения.

Пока у Колумба все шло хорошо в Кастилии, он и мог надеяться, что в скором времени его замысел может осуществиться. Конечно, он мог так думать, так как получал откровенные доказательства королевской милости. Но он не предусмотрел власть придворных и чиновников.

Особая комиссия была назначена под председательством Эрнандо Талавера, духовного отца королевы и будущего архиепископа Гранады. Впервые комиссия собралась в Кордове, затем в Саламанке, известном университетском городе. Одну из коллегий возглавлял доминиканец Диего де Деза, будущий архиепископ Севильи. Он добился того, что комиссия воздержалась от своего решения, так как без поддержки доминиканского оредена оно не могло быть благоприятным для Колумба. Как и их португальские коллеги, испанские ученые не очень доверяли расчетам генуэзца, и Деза должен был использовать все свое красноречие, чтобы предложение Колумба достичь Азию по западному пути не было полностью отклонено. Привел ли доминиканец неверные предположения Колумба или он просто хотел дать настойчивому оратору еще один шанс, осталось неизвестным. Но, отсрочив решение, он открыл ему путь, который в 1492 году привел его к большому успеху.

С мая 1487 года Колумб получал от двора скромную ренту. В августе или сентябре этого же года его призвали в королевский лагерь в Малаге. Благодаря поддержке своего супруга Фердинанда Арагонского Изабелла начала последний бой многовековой войны, которую вели испанские христиане на своей земле против приверженцев Мухаммеда. Необходимо было разрушить последний оплот исламского величия, изгнав мавров из Гранады. С середины XIII века «реконкиста»[1] Кастилии едва ли продвинулась вперед. Тогда была завоевана Южная Андалусия с городом Кордова, великолепные мечети которой все еще свидетельствовали о величии халифата, и Севилья, где были сконцентрированы ремесленное производство и торговля иберийских мусульман. Заполонив юг, кастилианский поход приостановился, и верхняя Андалусия с Гранадой осталась мусульманской, где мавританские короли воздвигли в XIV веке Альгамбру, свою резиденцию в изощренно-декоративном, хотя и декадентском стиле, которая по сей день привлекает ежегодно многочисленных туристов. Малага была важнейшим портом Гранады. Отвоевывая город, католические монархи Фердинанд и Изабелла хотели отрезать его от моря. 18 августа 1487 года после изнурительной осады Малага капитулировала. И, конечно, Колумб добился этой королевской аудиенции в надежде, что Изабелла, освободившись от своих забот, положит конец его ожиданиям и предоставит ему достаточно средств для осуществления его «азиатской» мечты.

Но из этого ничего не вышло. Королева продолжала войну с Гранадой, стремясь всеми силами закончить ее. Казалось, что она на какое-то время даже потеряла его из виду. И это, вероятно, было одной из причин того, что он в начале 1488 года вновь установил связи с Португалией. Но, как уже известно, в Лиссабоне его ожидал новый удар. Вернувшись в Испанию, он послал своего брата Бартоломео в Лондон. Там он у короля Генриха VII отстаивал идеи своего брата, просил корабли, но получил отказ из-за недоброжелательного отношения королевских советников. Следующий шаг к французскому двору тоже не принес никакого успеха. Так и продолжал Бартоломео рисовать карты в Фонтенбло.

В конце 1491 года след Христофора в Испании затерялся. Вероятнее всего, нетерпение терзало его и он переживал мучительный период отчаяния, которое не могли смягчить ни Беатрис, мать маленького Фердинанда, ни десятилетний Диего. Он погрузился в чтение книг, но так как он читал, преимущественно, труды по географии и космеграфии, то снова и снова возвращался к интересовавшему его предмету. Особенно много он читал Марко Поло и оставлял на страницах его книг многочисленные заметки. Подъем и воодушевление вдохновили Колумба и укрепили его в справедливости волновавших его идей. Кроме того, у него был итальянский перевод «Естественной истории» Плиния, изданной в 1489 году, труды Плутарха и Птолемея. Но обильные пометки на полях, кроме латинского издания Марко Поло, которое еще сегодня хранится в Колумбийской библиотеке в Севилье, еще встречаются в книгах «Imago Mundi»[2] Пьера д’Аильи и «Historia rerum ubique gestarum» Энеа Сильвио Пикколомини, который как папа известен под именем Пий II. Всего насчитывается не менее 2125 пометок.