Сергей Васильев - Александр Башлачёв: исследования творчества Страница 5

17-18. На устном выпуске журнала «Рокси». Концерт в ДК Ильича Ленинград, 24 мая 1987. Фото Дм. Киселева

19-20. V Фестиваль Ленинградского рок-клуба (3–7 июня 1987), А. Башлачёв выступал 7 июня, получил приз «Надежда». Фото Андрея «Вилли» Усова

21. У Ирины Левшаковой (слева направо): Ирина Левшакова, со скрипкой Иван Воропаев, неизвестный, Всеволод Гаккель, Александр Башлачев. Ленинград, 1987

В Череповце А. Башлачёву не удалось дать ни одного концерта — было сыграно только несколько квартирников у друзей и сделано 3–4 домашних записи.

22-23. На сцене ДК Московского энергетического института. 9 января 1988. Фото Юрия Чашкина

Есть свидетельства, что летом 1987-го А. Башлачёв написал много песен, но тетрадь исчезла, вероятно, была уничтожена им же. Осталось только ироничное:

И труд нелеп, и бестолкова праздность,И с плеч долой все та же голова.Когда приходит бешеная ясность,Насилуя притихшие слова.

Друзья А. Башлачёва отмечают его тяжелое состояние, депрессию.

24. Москва (1988). Новый год дома у Андрея Дементьева. Фото, вероятно, А. Дементьева

25. 15 февраля 1988. С Виктором Тихомировым, художником-«митьком». Башлачёв был приглашен читать сценарий фильма «Город». Вероятно, это одна из последних прижизненных фотографий поэта

Последний концерт А. Башлачёв сыграл 29 января 1988 года на квартире Марины Тимашевой. Он сам попросил организовать этот концерт. Последней спетой песней стал «Посошок».

Эх, налей посошок, да зашей мой мешок —На строку — по стежку, а на слова — по два шва.И пусть сырая метель мелко вьет канительИ пеньковую пряжу плетет в кружева.<…>— Отпусти мне грехи! Я не помню молитв,Но, если хочешь — стихами грехи замолю.Объясни — я люблю оттого, что болит,Или это болит оттого, что люблю.

17 февраля 1988 года в Ленинграде Александр Башлачёв выбросился из окна восьмого этажа дома 23 на проспекте Кузнецова. Похоронен под Ленинградом на Ковалевском кладбище: 3 квартал, 3 участок, место 21.

26. Ковалевское кладбище. Похороны. Февраль 1988

«Господи, он же сам делал со словом что хотел! Многие каскады рифмовки на строфу, многострунная звукопись, о содержании, обжигающем, я уже не говорю — после концертов Саши люди ощущали себя опаленными ДУХОВНОЙ лавой творения башлачёвского мира. Мира нашего, но объясненного, проясненного и предъявленного нам, как слепящее до слез судящее зеркало». Алексей Дидуров (журналист, прозаик, критик, драматург, бард, поэт)

27. Вторая страница рукописи песни «Когда мы вдвоем», 1986

История по Башлачёву[1] (Илья Смирнов)

Перегудом, переборомДа я за разговорами не разберусь,где Русь, где грустьНас забудут, да не скороА когда забудут, я опять вернусь[2].

…Нужно туже вязать нить времени, ту, которая связывает каждого из нас со всеми и со своим временем[3].

Илья Смирнов, историк, журналист. Известный деятель московского рок-сообщества 80-х годов. Автор книг «Время колокольчиков. Жизнь и смерть русского рока», «Прекрасный дилетант»

Наверное, пришло время понять… нет, не понять: вопросов все равно будет больше, чем ответов, но хотя бы приблизиться к пониманию тех уроков истории, которые он нам давал, и того, какую роль сыграл в судьбе России один из лучших ее поэтов, человек с парадоксальной и трагической судьбой. Он начал свою подпольную «карьеру» в 83-м; погиб в начале 88-го; «собрание сочинений» — шесть с половиной десятков «единиц хранения» (далеко не равноценных). Вроде бы до исторической личности не дослужился. Но я полагаю, что Башлачёв имеет куда больше прав на это почетное звание, чем многие герои последней русской революции, которых мои коллеги без колебаний включат в школьные учебники.

«Искра электричества»

Как вообще занесло в рок-культуру человека, совершенно чуждого ей по всем внешним признакам: по сленгу, «фенечкам», «запилам» на электрогитаре и прочему, что со стороны кажется главным?

Понятно, как туда попали Гребенщиков и Майк Науменко. Они, хоть и интеллигенты с хорошим образованием, но класса с третьего почувствовали, что Ливерпуль — их историческая родина, и на танцах играли примерно с тех лет, когда молодых людей только начинают пускать на танцы.

Но Башлачёв выступал с обычной акустической гитарой, за исключением, кажется, единственного в его биографии трехминутного эпизода в 1986 году, когда на биофаке МГУ он попробовал помузицировать в составе импровизированного трио (+ Костя Кинчев и Слава Задерий). Ничего хорошего из этого не вышло.

По логике вещей выпускнику журфака, владеющему словом, как Тор молотом, в первой половине 80-х сам Бог велел определяться где-нибудь в Союзе писателей. Обзаводиться нужными знакомствами, выяснять, «кто стоит за чьей спиной…», организовывать себе публикации. Сначала в журналах. Потом, годам к 30 — поэтические сборники. Кстати, при Брежневе для успешной литературной карьеры уже не обязательно было воспевать Коммунистическую партию.

Налегке мы резво плавали в ночном горшке.И каждый думал о червячкеНа персональном золотом крючке.

Литературная карьера могла быть и совсем неофициальной. В кружках и салонах (с выходом «за бугор») складывали умные слова, как при дворе Снежной королевы — льдинки. Мы — метаметафористы. А мы — постметафористы…

Так и не пополнив 217-м номером список клонов маленьких бродских («…я с малых лет не умею стоять в строю…» («Черные дыры»)), Башлачёв делает решительный шаг в сторону рок-культуры, лишаясь работы (в газете «Коммунист»), карьеры, элементарной крыши над головой. Скоморох с гитарой, бродящий «меж двор» (как говорили в старину на Руси).