Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 50

А тем временем армия Кутузова совершила блестящий фланговый марш. Это значит, боком к противнику. Но враги-то об этом не знали. Они ловил русских в стороне Рязани. Наши войска, повернув с Рязанской дороги, перешли на Тульскую, к Подольску. Потом направились ещё западнее, на Калужскую дорогу. Остановились на несколько дней возле Красной Пахры, передохнули. Но войска не просто перемещались. Всё это время Кутузов действовал.

Ещё до ухода из Москвы он связался с большим партизанским отрядом генерала Винценгероде. Добавил ему три казачьих полка. Велел перекрыть дорогу из Москвы на Тверь и Петербург. А теперь Михаил Илларионович послал ему распоряжения взять под контроль и Ярославскую, Владимирскую дороги из Москвы. Кутузов рассылал и другие партизанские отряды Дорохова, Сеславина, Фигнера, Кудашева, Ефремова, Чернозубова. На Рязанскую, Тульскую, Каширскую, Калужскую дороги. Окружал ими Москву, обкладывал со всех сторон.

Мюрат только 22 сентября понял, что его надули. Сунулся искать туда, сюда… Где же Кутузов? Целая армия исчезла! Наполеон потерял её из вида. Две недели не представлял, где же она. Испарилась? Растворилась? Нет, она жила. На французов посыпались партизанские удары то в одном, то в другом месте. Один лишь Дорохов раскидал четыре отряда конницы, захватил большой обоз. Кудашев возле деревень Никольское и Абица разгромил большую колонну генерала Бове из 2500 солдат. А всего за те же самые две недели партизаны набрали 5 тысяч пленных!

Ну а основная армия отдохнула возле Красной Пахры. Потом Кутузов отвёл её по Калужской дороге чуть дальше от Москвы. Остановился у села Тарутино. Здесь была хорошая позиция, прикрытая рекой Нарой. За ней и поставили лагерь. Место было очень выгодное, не зря же Кутузов шёл именно сюда. Если Наполеон захочет идти на юг, в самые плодородные области России, армия как раз перекроет ему путь. Если захочет двинуться на Тулу, к нашим главным оружейным заводам, то это рядом. Армия будет тут как тут. Связь Бонапарта с Францией и остальной Европой шла по Смоленской дороге. По ней двигались в Москву подкрепления, обозы с припасами. Но и она была близко от Тарутино, очень удобно высылать на неё партизан. А на Петербург Бонапарт теперь идти не посмеет, иначе армия Кутузова окажется у него в тылу. Вот и пусть посидит в сгоревшей Москве, в окружении партизанских отрядов. Михаил Илларионович сказал о французах: «Будут они мне жрать конину, как турки!»

Вражеская армия заняла Москву

Наполеон смотрит на пожар Москвы. Худ. В. В. Верещагин

Глава 22

Тарутинский лагерь

Тарутинский лагерь

Поднималась вся Россия. Призывали в армию новобранцев. По разным городам собирали дружины ополчения. На Дону Платов распорядился провести общую мобилизацию, садились на коней и вооружались все казаки. Не брали только молодёжь 17–18 лет, потому что воевать как следует не научились, будут погибать напрасно. Платов ещё и объявил, что выдаст замуж свою дочь Марию хоть за рядового казака или солдата, который поймает в плен Наполеона. Даже выпустили портрет молодой казачки с подписью: «Из любви к отцу отдам руку, из любви к Отечеству – сердце». Но на войну поднимались не только донские, а оренбургские, уральские, сибирские, кубанские, украинские казаки. Башкирские воины так великолепно показали себя в боях, что Платов создал из них свой личный отряд.

В Тарутинский лагерь прибывали новые и новые подкрепления. Кутузов сам проверял их – насколько готовы к сражениям, чему надо подучить. Рассылал офицеров с приказами на оружейные, пороховые заводы. Оттуда везли ружья, пушки, боеприпасы. Офицеры Кутузова приезжали и к губернаторам соседних областей. Заготавливали продовольствие для армии. В Тарутино шли обозы с хлебом, крупой, маслом, с сеном и овсом для лошадей. Пригоняли стада скота на мясо. Пригоняли и коней, пополняли кавалерию. На фабриках и в мастерских по требованиям Михаила Илларионовича шили сапоги, форму для солдат взамен изорвавшейся. На зиму заготавливали тёплую одежду, полушубки.

Кутузов уже знал – впереди у войск долгие марши, дальние переходы. Он организовал несколько больших подвижных складов (их называли магазинами). На телегах. Они должны были сопровождать армию, везти всё необходимое. Ополченцам, плохо умеющим воевать и плохо вооружённым, Михаил Илларионович нашёл важное дело. Он создал 5 пионерных (сапёрных) рот, к каждой из них присоединил 500 ополченцев. Их задачей было обеспечивать переправы через реки, строить и ремонтировать мосты, чинить дороги. Ещё одна команда из 600 сапёров была конной. Ей предназначалось двигаться впереди армии, вести разведку дорог и мостов, если что-то срочно надо будет починить.

И невзирая на то, что Кутузов оставил Москву, его авторитет в это время достиг самого высокого уровня. Армия, которую он спас, усиливалась день ото дня. Теперь уже вся страна видела в Михаиле Илларионовиче своего спасителя. Его распоряжения выполняли безоговорочно. А сам он говорил, что название села Тарутино должно стоять в летописях наряду с местами Полтавской, Куликовской битв. Хотя здесь-то сражения не было. Но именно в Тарутино Кутузов готовил гибель врагам и великую русскую победу.

Подкрепления шли не только в армию Михаила Илларионовича, но и в 3-ю армию Тормасова на Украине, в Дунайскую армию адмирала Чичагова. Она с турецкой границы наконец-то добралась до западных районов Украины, встретилась с 3-й. Царь и военное министерство решили объединить их. Но командовать назначили не талантливого Тормасова, а Чичагова. Тут уж постарались англичане. Тормасов, как и Кутузов, их очень не любил. Он одно время командовал армией на войне с Персией, прекрасно знал, как там англичане пакостят русским. А Чичагов всегда был поклонником Англии. Тормасова отправили в распоряжение Кутузова, тот принял ученика и соратника с огромной радостью.

Но и рядом с Михаилом Илларионовичем был большой друг англичан, начальник штаба Беннигсен. Был и британский представитель Вильсон. Они подталкивали Кутузова, что армия уже отдохнула, усилилась. Пора наступать, штурмовать Москву, выбить оттуда Наполеона. Михаил Илларионович слушать их не стал. Вильсону ответил откровенно: «Мы никогда, голубчик мой, с тобой не согласимся. Ты думаешь только о пользе Англии. А по мне, если этот остров пойдёт сегодня на дно моря, я не охну». Конечно же, Вильсон и его начальство возненавидели Кутузова. Но сейчас ничего не могли против него сделать – уж слишком