Алла Дудаева - Миллион Первый Страница 50

А на следующий день, 24 февраля, после прощания с телом хоронили первого президента Грузии, благородного Звиада Гамсахурдиа под руководством главы грузинской церкви, в присутствии сотни его соратников и приехавших из Грузии друзей. В последний путь его провожал весь чеченский народ. Звиада Гамсахурдиа похоронили возле резиденции, в которой он жил. Многие выступавшие плакали и не скрывали слез… В этот день Джохар Дудаев похоронил своего верного друга и учителя. Я прочитала реквием, посвященный Звиаду. Он не мог вырваться из холодного мраморного зала, как и в вещем сне Мзии, как и в ее сне, такая же длинная очередь людей стояла к нему. От нас ушел благородный Атос, один из двух последних мушкетеров нашего времени, как называла Звиада и Джохара Валерия Новодворская.

Старший сын Звиада Гамсахурдиа, Цотне, рассказал мне свой сон, в котором через месяц после гибели увидел отца в своей комнате. Вспомнив мой прощальный совет, он попросил показать, где тот сейчас находится. Отец взял его за руку, и они, пролетев вместе через потолок, поднялись выше и летели до тех пор, пока не оказались в огромной полукруглой аудитории. Высоко на кафедре Цотне увидел необыкновенного человека, сияющего ярче солнца, — видимо, это был сам Всевышний. Из-за ослепительного сияния на него невозможно было смотреть. Семь рядов полукругом окружали кафедру, на них сидели светящиеся люди, и чем выше были ряды, тем больше люди походили на сияющие шары и тем меньше их становилось. На первом, втором ряду их было всего по два, три шара.

А ты в каком ряду сидишь? — спросил Цотне Звиада.

На самом последнем, седьмом.

А почему ты не светишься?

Когда туда сяду, засвечусь.

Цотне понял, его отец Звиад сейчас — почтительный и смиренный ученик у самого Всевышнего.

Глава 18

В конце февраля прилетел белый журавль с серыми крыльями и красным клювом и сел прямо в подтаявший снег к нам во двор. Стаи журавлей, устало кружась, исчезали, приземляясь где-то далеко на окраинах. Яркое солнце, отражаясь в синих зеркальных лужицах на асфальтовой мокрой дорожке, сверкало в каждой капле падающей с крыши весенней капели. Наклонились мокрые ветки яблони, ажурной сеткой серебрился тонкий кустарник малины. Наш тающий под солнцем дворик сразу превратился в волшебный сказочный сад. Журавль, потряхивая крыльями, важно прогуливался по дорожке, нагнувшись, пил, постукивая красным клювом, прозрачную талую воду из синей лужицы. Капли стекали по его клюву и падали, звеня, разбиваясь на мириады солнечных осколков. Посмотреть на это чудо пришли даже соседи: «Это к добру», — радовались они вместе с нами после долгой, полной утрат зимы.

В этот же день пришел соседский мальчик и рассказал, что двое мужчин на белой «Волге» спрашивали, в какой школе учится младший сын Джохара. В прошлом году с 3-го курса Московского автомеханического ститута срочно пришлось забрать старшего, Овлура, после того как неизвестные люди пришли в деканат и, предъявив удостоверения, конфисковали все его документы вместе со школьным аттестатом. Несколько дней я не пускала Деги в школу, но потом, после многочасовых «инструкций» все-таки пришлось разрешить. На обратном пути из школы дорогу перегородила неизвестная белая «Волга». За рулем сидел рослый мужчина в синей спортивной куртке, второй, вооруженный автоматом, уже было вылез из нее, но, увидев, что вся наша машина, как коробочка маковыми зернами, до отказа заполнена детьми, сел обратно в «Волгу», и они быстро уехали.

В феврале я прочитала статью, кажется, в «Известиях» о пяти возможных вариантах действий России в нашей республике. Первый и второй варианты были вполне приемлемыми, над пятым мы просто посмеялись. В нем говорилось о засылке российских террористов и организации ими многочисленных терактов, начиная со взрыва электростанции, захвата телевидения, которые могли привести к войне с Россией. «Какие у России террористы? — недоумевала я тогда. — Где она их возьмет? И как можно большой России перед всем миром воевать с маленькой Чечней, засмеют!» Газету я отложила в тумбочку и сохранила на всякий случай, но с февраля 1994 года события в нашей республике начали разворачиваться именно по пятому варианту. Уже осенью мы вспомнили про газету. Джохар отнес ее в Реском и, показывая российским журналистам, в одном из своих интервью с горечью комментировал: «Мы тоже не верили! С нами войну начали не наемники, не оппозиция, с нами воюет сама Россия, только раньше ее война была тайной».

В начале мая в Чеченскую Республику приехал освобожденный из тюрьмы и пьяный в стельку Руслан Хасбулатов. В таком состоянии его встретили посланные от правительства Мавлен Саламов, А. Акбулатов и его родственники. Хасбулатов, выступая на митинге, рекомендовал чеченскому народу вернуться в лоно империи. От России прозвучал очередной ультиматум: взять за основу договор, подписанный Татарстаном, только тогда возможна встреча двух президентов — Д. Дудаева и Б. Ельцина. По свидетельству Руслана Абдурзакова, 12 мая 1993 года он вместе с делегацией от Министерства иностранных дел, по распоряжению Джохара, вылетел в Москву и передал пакет документов из 11 пунктов о совместном использовании воздушного пространства, автомобильных дорог, железнодорожного транспорта, авиации, армии и так далее, но ответа не последовало. И кроме него посылались дополнительно парламентарии для переговоров. Шахрай, Филатов и многие другие, ориентирующиеся на прежних ставленников — завгаевых, Хаджиевых, видимо, никого не допускали к Президенту РФ.

В эти же дни Джохар занимается укреплением силовых структур. Министром МВД назначается Магомед Эльдиев, бывший во главе учреждений исполнения наказаний. Он сразу взялся за дело, дисциплина в МВД улучшилась.

В Грозном успешно прошла организованная Джохаром международная конференция, посвященная 130-летию окончания Русско-кавказской войны и 50-летию депортации чеченцев и ингушей. Конференция основывалась на трудах Абдурахмана Авторханова и называлась «Народоубийство в СССР: идеология, политика, практика». Приехало много видных ученых из-за рубежа. После всех выступлений и докладов были продемонстрированы материалы о геноциде ингушского народа в 1992 году, показаны зверства над боснийскими мусульманами.

Под весенним пригревающим солнцем самой первой расцвела нежными розовыми цветами коричневая ветка абрикоса на южной подветренной желтой стороне нашего дома, хотя все дерево еще больше недели оставалось прежним. Только разбухшие, готовые вот-вот лопнуть и распуститься бордовые почки выдавали, какая тайная жизнь пробудилась и уже рвется наружу. Сдерживали ее временные холода. Весенний ветер реял над землей. Вдоль стен дома из черной растаявшей земли неожиданно показались узкие, как ножи, листья красных тюльпанов, потом выстрелили и рассыпались желтые и белые нарциссы, голубые и розовые гиацинты. Лесные ландыши расцвели и смешались с низко опущенными цветущими ветками деревьев, зелеными листьями винограда, молодой, блестящей на солнце травой. Все вокруг цвело и благоухало.