Кристофер Хилтон - Михаэль Шумахер. Его история Страница 50

Искусство гонок Гран-при — это искусство находить тут и там крошечное преимущество, получая в сумме заметный выигрыш.

«Что мне по-настоящему мешало понять его, — продолжает Барнард со свойственной ему откровенностью, — так это мой опыт работы с парнями вроде Алена Проста, Ники Лауды и Джона Уотсона. Их кредо было: чтобы машина шла быстро, нужно, чтобы как следует работал ее задок. Другими словами, основная аэродинамическая нагрузка должна приходиться на задние колеса, и тогда передними можно будет делать что угодно. Пожелания Проста были полностью противоположны тому, о чем просил Шумахер, и, на мой взгляд, Прост был прав, потому что машина идет быстро, когда она хорошо держит трассу, хорошо разгоняется и так далее. Разве можно недооценивать способности Проста! Джон Уотсон, бывало, говорил мне: «Слушай, мне нужно, чтобы у машины работал задок. Я хочу, чтобы задок был словно прибит к трассе — в этом случае я совершенно не беспокоюсь о поведении машины. Тогда я могу бросать ее в поворот».

Было очень, очень непросто заставить машину работать, как хотел Михаэль, и мне не повезло с Шумахером именно в том, что я хотел попытаться решить эту задачу. В известном смысле именно поэтому мы и потерпели поражение, когда решили сделать так, как понимал я: разгрузить задок, уменьшить прижимную силу на передке, сделать побольше механическую прижимную силу… Я прикидывал так: он достаточно хорош, у него отличная реакция, природный дар. У него было все, что нужно, но, кроме того, у него был немецкий мозг. Это означает, что он ни за что и никогда даже не попытается принять другую точку зрения. Вот тогда я и подумал: черт знает что такое! Такая вот у нас возникла проблема. Причем еще до начала чемпионата 1996 года».

Масштаб проблемы поясняет Степни: «Михаэль ведет гоночную машину словно карт. Он очень много тренируется на карте на своей трассе в Керпене и не только там. Есть такое местечко Вентимилья у самой границы Италии и Монако, я знаю парня, который заправляет тамошней трассой. Михаэль очень много там тренировался. Он приезжал туда с друзьями, привозил два-три карта. Все гонщики занимаются физподготовкой, чтобы держать себя в форме, но он по-прежнему тренируется на карте. Не думаю, что найдется еще кто-то, кто готовится также. Он не утратил страсти к этому, и, на мой взгляд, именно это его и отличает от других, помогает держать себя в тонусе, постоянно атаковать. Уж не знаю, как это объяснить, но что-то в этом есть. Для поддержания физической формы это тоже неплохо. Мало кого еще могу припомнить из гонщиков, кто вот так же постоянно занимается картингом».

Новый Ferrari F310 был представлен в середине февраля. Презентация — всегда ритуал. В исполнении Ferrari — тем более. Но звуки фанфар и торжественные речи не могли заглушить старый вопрос: ну в этом-то году мы наконец победим? Ди Монтедземоло справился с этой темой весьма дипломатично: «Ferrari прошла долгий путь, но сегодня у меня есть все основания для оптимизма».

Однако на смену ритуалам пришла реальность первой гонки сезона. Это был Гран-при Австралии, который состоялся 10 марта в Мельбурне. Между прочим, в 1996 году уик-энды тоже проводились по давно заданному ритуалу. В пятницу с 11.00 до 12.00 тренировки, затем с 13.00 до 14.00 первая квалификация. Суббота: тренировки с 9.00 до 9.45 и с 10.15 до 11.00, затем с 13.00 до 14.00 вторая квалификация. Воскресенье: с 8.30 до 9.00 разминка и в 13.00 старт гонки.

Составы ведущих команд:

Benetton: Алези и Бергер

Ferrari: Шумахер и Ирвайн

Jordan: Баррикелло и Брандл

McLaren: Хаккинен и Култард

Williams: Хилл и Вильнёв

По итогам квалификации Шумахер получил место во втором ряду (позади Ирвайна) и после рестарта (на первом круге в серьезную аварию угодил Брандл) шел четвертым. Лидировал Вильнёв, которого преследовали Хилл и Ирвайн. Эдди исполнил свои контрактные обязательства и посторонился, пропуская Михаэля вперед. Шумахеру удалось подтянуться к Хиллу на расстояние в 0.74 секунды, но было видно, насколько нестабильно в руках своего наездника ведет себя Ferrari. Прошло 11 кругов — и положение в группе лидеров не изменилось. На 20-м круге Шумахер свернул на пит-стоп, после чего вернулся в гонку четвертым.

Прервемся в этом месте еще раз. С 1995 года команды были обязаны проводить как минимум один пит-стоп. К чему это приводило, объясняет Степни:

«Отныне команды находились в состоянии огромного стресса. Теперь они соперничали друг с другом не только на трассе, но и на пит-стопах. Выиграть или проиграть гонку можно было в боксах. Никогда еще стратегия пит-стопов не играла столь важной роли».

Ранний пит-стоп, проведенный Михаэлем в Мельбурне, свидетельствовал о том, что он идет с двумя дозаправками. Гонщики Williams сворачивать в боксы не спешили, и это означало, что Шумахер идет с полупустым баком, а значит, может держать темп соперников, только когда его Ferrari облегчен до предела.

Но это сейчас и не важно. Стали «уходить» тормоза, и на 32-м круге Михаэль вновь заехал в боксы посмотреть, нельзя ли чего-нибудь с этим сделать. Он сидел в кокпите, объясняя, что не так, а вокруг суетились механики. Пит-стоп затянулся больше чем на минуту — гонка была потеряна. Михаэль вернулся на трассу, но в правом повороте тормоза заблокировало. Машина заплясала на узкой полоске травы. Шумахер направил ее вдоль пестро раскрашенной стенки из шин и вывел обратно на трассу. Он аккуратно довел машину до пит-лейна, и механики откатили ее в темноту бокса. Последним во мраке грусти скрылся из виду алый носовой обтекатель с белой чемпионской единицей.

Вот такая отнюдь не виртуальная реальность!..

Михаэль вернулся в Италию, чтобы поработать на тестах во Фьорано, разобраться в причинах, помешавших ему в Мельбурне. Затем отправился в Бразилию — и вновь добыл себе место на старте во втором ряду. Ferrari, по свидетельству некоторых наблюдателей, «вела себя ужасно», но гонка проходила при постоянной смене погодных условий — то дождь, то солнце, и Шумахер дотянул до финиша третьим. По дороге его на круг обошел Хилл, не упустив случая одарить соперника самой едкой усмешкой, на какую он только был способен после всех перипетий сезонов 1994 и 1995 годов. После гонки, сидя на пресс-конференции рядом с Хиллом, Шумахер прокомментировал этот момент как «не самый приятный», искренне рассмеявшись при этом. «Поставив сухие шины, я сумел восстановить прежний темп. Выглядел неплохо (трясет головой), но работы впереди непочатый край!»

Ди Монтедземоло был настроен не так благодушно. Его цитировали газеты: «Я ужасно разочарован тем, какое шасси сделал Барнард. Я ожидал от него большего!»