Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона Страница 50

Легкая батарея полковника М. Н. Ползикова.

Гаубичный взвод подполковника А. К. Медведева (его вскоре сменил капитан Михайлов).

Броневой отряд (бронеколонна) капитана Ковалевского.

Автоколонна капитана Лисицкого.

Команда связи полковника Грана.

Конная и автомобильная радиотелеграфные станции.

Команда конных разведчиков особого назначения (15 сабель).

Техническая часть.

Отрядный лазарет.

Обоз (отрядный и отдельных частей)».

Белый отряд, выступивший из Ясс, насчитывал 1050 бойцов, в душевном настрое которых сомневаться ни своим, ни чужим не приходилось. Из них две трети — 667 человек — были фронтовыми офицерами, почти сплошь молодыми, младшими в чинах. Все больше прапорщики, подпоручики и корнеты, поручики и капитаны: «бедняки-офицеры, романтические штабс-капитаны и поручики». В отряде состояло еще 370 нижних чинов, 14 врачей, военных чиновников и священников, 12 сестер милосердия, добровольно пришедших на фронт мировой войны.

Потом, гораздо позже, исследователи заметят, что по своему составу добровольческая бригада полковника Дроздовского удивительно походила на Добровольческую армию генералов Корнилова и Алексеева. Даже в пропорциях людей в погонах. Из Новочеркасска выступили в 1-й Кубанский поход те же фронтовики, те же офицеры в младших чинах. И те же георгиевские кавалеры, гордость армии старой России.

Потом, спустя семь-восемь десятков лет, скажут о первых белых добровольцах, еще совсем недавно именовавшихся только «белыми гадами», «контрреволюционерами», «классовыми врагами», примирительно так:

— Это были люди старой России, которой уже не было как таковой.

В этих словах большая доля и сила исторической правды: старая Российская держава возрождению уже не подлежала. Она была уже разгромлена своими «внутренними и внешними врагами». Отечественную историю нашу не перепишешь.

Белая гвардия. Это была в своем большинстве офицерская молодежь, уже понюхавшая на фронте пороха, готовая скрестить оружие с большевиками и положить на алтарь любимого старого Отечества свои молодые жизни. Думается, что «дрозды» больших иллюзий для себя в тех событиях не строили. Полковник Генерального штаба был им примером достойным. «Дрозды» вспоминали в мемуарах: «В поход Дроздовский вышел с одним вещевым мешком, и нам было приказано не брать с собой никаких чемоданов».

Если не считать небольшого отрядного штаба, в рядах дроздовцев уходило на Дон всего шесть (!) штаб-офицеров. То есть старших офицеров, от подполковника и выше.

Командиру отряда о выучке своих добровольцев заботиться не приходилось: все они были фронтовиками, прошедшими окопную закалку. Большинство имело ордена за боевые заслуги не только на Румынском фронте. Имелись и ветераны Маньчжурии. Набралось немало и георгиевских кавалеров, в том числе награжденных солдатскими Георгиевскими крестами.

Начальником штаба 1-го добровольческого отряда (бригады) стал полковник Михаил Кузьмич Войналович. До этого он командовал 1-м Стрелковым полком дроздовцев. На протяжении всего похода Яссы — Дон оставался ближайшим сотрудником своего начальника. 21 апреля 1918 года он в числе первых ворвется на железнодорожную станцию города Ростова-на-Дону и погибнет в бою за нее.

Помощником начальника штаба был назначен полковник Георгий Дмитриевич Лесли. Выпускник ускоренного курса Николаевской академии Генерального штаба, он пришел в Скинтейскую бригаду русских добровольцев из штаба Румынского фронта, где был обер-офицером для поручений при Щербачеве. После гибели Войналовича заменит его на посту начальника штаба 1-й Отдельной бригады русских добровольцев.

Начальник отрядной артиллерии — генерал-лейтенант Николай Дмитриевич Невадовский. Начальник столичного Михайловского артиллерийского училища, которое сам заканчивал. Георгиевским кавалером стал за бои 1914 года, когда командовал артиллерийской бригадой. К добровольцам пришел в должности инспектора артиллерии 12-го армейского корпуса.

После ухода в белую эмиграцию бывший инспектор артиллерии деникинской Добровольческой армии, а затем — Крымско-Азовской Добровольческой армии и войск Северного Кавказа будет жить в Париже. Там он возглавлял Союз добровольцев и был издателем основанной в 1936 году А. И. Деникиным газеты «Доброволец».

Примечательно, что при вступлении в отряд между Невадовским и Дроздовским случился примечательный для обоих разговор, доброжелательный и предельно откровенный.

— Михаил Гордеевич, прошу записать меня в ваш добровольческий отряд.

— Господин генерал, Николай Дмитриевич, к сожалению, у меня в отряде нет для вас должности по генеральскому чину. Даже командиром пушечной батареи не могу вас назначить.

— Что ж, Михаил Гордеевич. На том я не смею настаивать, поскольку Отечество у нас с вами одно. Готов поступить в отряд рядовым.

— Рядовым в генерал-лейтенантском чине?!

— Точно так. Я же старый артиллерист. Мне что за трехдюймовкой стоять, что за гаубицей — все едино. Могу наводчиком быть, готов снаряды подносить к стволу.

— Значит, вы, Николай Дмитриевич, согласны рядовым в артиллерию отряда?

— Рядовым, как фронтовой поручик-ротный. Но с солдатской шинели генеральские погоны снимать не думаю.

— Хорошо, господин генерал. Но я вам обещаю, что в нашем добровольческом отряде должность начальника артиллерии будет введена еще до выступления в поход.

— Михаил Гордеевич, у меня к вам сегодня речь не о том. К кому мне поступить сегодня в подчинение?

— К капитану Колзакову, командиру нашей конно-горной батареи. Вестовой прапорщик Царегородцев вас сейчас к нему проводит.

— Благодарю за доверие. Во мне, как в пушечном бомбардире, вы не ошибетесь…

Дроздовский верил в своих людей, которые шли, говоря высоким слогом, на подлинное самопожертвование. И в красном стане было немало подобных романтиков Гражданской войны, испепелившей пол-России. Если не большую ее часть.

Добровольческий отряд, он же 1-я бригада так и не «родившегося на свет» Добровольческого Румынского корпуса, сразу же оказался в огне боев. В самом скором времени Михаил Гордеевич скажет:

— Мне в атаку никого поднимать не приходилось. Добровольцы даже под шквалом огня поднимались по первому приказу сами…

Дроздовский в таких разговорах обычно добавлял:

— Я верил в своих бойцов в самые тяжелые минуты похода на Дон.

— А ваши люди верили в вас?

— Верили. Иначе бы мы вместе не дошли до казачьей земли, до Добровольческой армии…

Кто они были, эти белые «дрозды», начинавшие из румынских пределов поход Яссы — Дон? Ведь у каждого из них была своя судьба, в итоге приведшая их в ряды белых добровольцев, к гибели в Гражданской войне или к уходу в белую эмиграцию. Вот лишь некоторые из них.