Александр Золототрубов - Буденный Страница 50

5 мая вечером в Реввоенсовет поступила телеграмма B. И. Ленина на имя Ворошилова за № 108/ш. «Прошу Вас, — писал Владимир Ильич, — дать распоряжение комсоставу Конармии и проверить специально, чтобы во время перехода Конармии оказывалось всемерное содействие местным продорганам ввиду необходимости экстренной и быстрой помощи Москве хлебом»[14].

Буденный собрал командный состав и зачитал телеграмму. Решили выделить от каждой дивизии группу наиболее авторитетных бойцов, а во главе их поставить комиссаров. На эти группы возложить всю работу по заготовке хлеба в тех населенных пунктах, где данная дивизия будет проходить. Когда командиры разошлись, Ворошилов отправил телеграмму В. И. Ленину: «Вашу № 108/ш получил. Все необходимые распоряжения сделаны. Будет прослежено за точным выполнением возложенного Вами задания». Реввоенсовет Первой Конной армии готовил армию к передислокации на Северный Кавказ. В канун марша командарм получил за № 5468 депешу от главкома C. С. Каменева, в которой указывалось, что Конной армии необходимо выделить и в конце мая командировать в Москву сводный полк четырехэскадронного состава с пулеметной командой при хоре трубачей для участия в праздновании в честь III конгресса Коммунистического Интернационала.

— Видимо, состоится парад, — сказал Ворошилов. Потом добавил: — Задание важное! Международный пролетариат в лице своих представителей — коммунистов будет смотреть первую в мире Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Ну, Семен Михайлович, не ударим лицом в грязь, а?

— Да, задание почетнейшее, и нужно выполнить его с честью.

После обсуждений решили выделить по одному эскадрону из каждой дивизии. Подобрать лучших конармейцев обязательно из строевых частей и лучший комсостав.

24 апреля Буденный издал специальный приказ № 237, в котором определялись обязанности всех должностных лиц, а также учитывался характер выполнения ответственного задания. А на другой день, 25 апреля, командарм телеграфировал главкому, что его приказ о сформировании сводного полка для участия в праздновании в честь III конгресса Коминтерна выполнен.

«Надо сказать, — писал позднее Буденный, — что конармейцы оправдали наше доверие. Сводный полк вместе с другими частями достойно представлял Красную Армию на торжествах III конгресса Коминтерна. Когда в декабре 1921 года я был в Москве, Сергей Сергеевич Каменев прямо сказал, что бойцы сводного полка Конармии с честью выполнили свою задачу, продемонстрировав высокую дисциплину, верность пролетарскому делу».

В первой половине июня дивизии Первой Конной достигли районов дислокации. 6-я Чонгарская дивизия расположилась в станице Брюховецкой, 4-я кавдивизия и ее штаб — в станице Лабинской, 1-я кавбригада — в станице Ярославской, 2-я кавбригада — в станицах Курганной и Михайловской, 3-я — в станице Вознесенской. В Краснодаре находились штаб и части 22-й стрелковой дивизии, которой командовал И. Шарсков. Штаб Конармии переехал в Ростов и разместился в бывшей гостинице «Палас Отель». Обстановка на Северном Кавказе в то время была сложной. Там действовали банды генералов Пржевальского (он же Марченко, Афросимов), Ухтомского, полковников Назарова, Трубачева, подполковников Кривоносова, Юдина и десятки других, общей численностью около семи тысяч человек. Их активно поддерживали казачья верхушка и кулачество, осевшие во многих станицах и хуторах белогвардейцы. В борьбе с бандитами Буденный опирался на местные партийные и советские органы Дона и Кубани, на честных граждан, тружеников. Командарм поручил начальнику особого отдела Конармии чекисту Трушину держать тесный контакт с Дончека, председателем которой в то время был Ф. М. Зявкин. В свое время он был председателем Темерницкого подпольного комитета большевиков и командиром вооруженного отряда рабочих главных железнодорожных мастерских Ростова, потом начальником ростовской Красной гвардии. Назначенный в 1920 году председателем Донской и Терской ЧК, Зявкин беспощадно боролся с контрреволюцией. За мужество и отвагу он позже был награжден орденом Красного Знамени. Председатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский лично вручил ему нагрудный знак почетного чекиста и именное оружие. Конармия еще где-то была на подходе к Ростову, а Буденный, прибывший раньше в Ростов вместе со своим штабом, на другой же день встретился с Зявкиным. Председатель Дончека доложил, что бывший генерал-лейтенант К. Э. Ухтомский изменил Советской власти и сейчас руководит крупной контрреволюционной организацией на Северном Кавказе, так называемой «Второй повстанческой волной юга России». Его помощники — бывший протоиерей, профессор церковного права и настоятель Ростовского кафедрального собора П. В. Верховский и бывший офицер царской, затем белой армии Д. И. Беленьков. Они разработали план контрреволюционного восстания в Ростове, захвата власти и уничтожения партийно-советского актива.

— На когда намечен мятеж? — спросил командарм.

Зявкин ответил, что в ночь с 25 на 26 июня. Надо принять срочные меры, а времени в обрез. А тут еще нет в Ростове Ворошилова, он только выехал из Екатеринослава. Что делать? И тогда Буденный принял решение: ночью арестовать руководителей заговора. Ухтомский признал, что в станице Елизаветинской уже готовы к мятежу тысячи казаков и что они хорошо вооружены. Он рассчитывал, что Буденный испугается и не поедет в станицу, пока в Ростов по подойдут части Конармии. Но командарм заявил:

— Я поеду к казакам и буду с ними говорить. Я не боюсь их и думаю, что они меня поймут, а вас, генерал, мы будем судить за контрреволюционную деятельность.

Однако прежде чем уехать в станицу Елизаветинскую, Буденный предложил генералу Ухтомскому и полковнику Назарову написать обращение к повстанцам, в котором указать на необходимость обойтись без кровопролития и все спорные вопросы решить мирно, например, на съезде казаков. Съезд провести в станице Елизаветинской. Обращение подписали Ухтомский, Назаров и Буденный.

Ухтомского и Назарова командарм приказал держать под арестом, а сам вместе с Трушиным, Зявкиным и секретарем Темерницкого райкома РКП (б) И. А. Дорошевым отправился в станицу. Здесь собралось около семи тысяч казаков. Предстоящий съезд, о котором Дорошев сообщил на встрече, вызвал огромный интерес у казаков.

«Положение пиковое, — вспоминал Буденный. — Ну, думаю, надо занять поудобней позицию. На мне и двух моих спутниках под плащами гранаты и револьверы…»

Казаки все прибывали, а Буденный стоял на кургане и думал, с чего же начать речь. А что, если рассказать о разговоре с Лениным?

Толпа глухо шумела. Но когда Семен Михайлович поднял руку, все притихли.