Филлипс Грэхем - Александр Македонский Страница 50

Когда об этих разговорах стало известно Александру, он, опасаясь, что подобные истории дойдут до Македонии и слава его побед померкнет от слухов о его жестокости, приказал объявить, что собирается послать домой нескольких своих друзей для рассказа о его успехах. Он предложил и своим воинам написать письма родственникам, так как теперь у них будет меньше возможностей переписываться, поскольку боевые действия ведутся значительно дальше от родины. Связки писем, после того как солдаты, их написали, он тайно приказал принести ему и, выяснив из них, что именно каждый о нем думал, приказал свести в одно подразделение всех, кто плохо о нем отзывался, собираясь либо уничтожить их всех, либо разослать в отдаленные колонии своего царства.

Таким образом, похоже, именно Селевк оказался творцом идеи о штрафных батальонах. Одним ударом удалось нейтрализовать всех, кто оказался настолько глуп, что доверил свои мысли бумаге или пергаменту, и наказание за проявление недовольства наступило быстро, и было наглядным. С этого момента Селевк превратился в самого страшного человека, которого боялась вся македонская армия.

В январе 329 г. до н. э. Александр начал свой 600-километровый марш на северо-восток к Чарикару и на некоторое время задержался у Капи-сты (современный Кандагар), столицы провинции Арахозия, находившейся примерно на середине пути до Бактры. Здесь Александр встретил свежие пополнения, которые привел Клит — один из его ближайших друзей, назначенный заместителем командующего конницей Кратера. Отсюда 40-тысячное войско пошло дальше по очень плохой дороге, которая вскоре вообще превратилась в труднопроходимую горную тропу. Дальше нельзя было везти провиант на повозках, поэтому пришлось все, что возможно, перегрузить на спины вьючных животных и самих солдат. Теперь продвижение к заснеженным подножиям гор Гиндукуша еще более замедлилось и усложнилось. В довершение всего Александру сообщили, что вспыхнуло восстание в провинции Ариа, которую он завоевал всего лишь минувшим летом. Это создавало серьезную угрозу тылам македонской армии, и Александр вынужден был отправить для восстановления порядка 6000 солдат под командованием Артабаза. Наконец в марте армия достигла Чарикара, и Александр приготовился к самому великому и опасному испытанию за всю свою жизнь.

Разбив в Чарикаре лагерь, он, не теряя ни дня, с 30-тысячным войском направился через горы. В идеале ему, конечно, следовало дождаться, пока в горах стает снег, однако обстоятельства складывались таким образом, что приходилось спешить. После наступления тепла и таяния снегов перевалы стали бы доступны для любого, и Бесс мог выслать на них своих лазутчиков, да и просто занять их, разместив там относительно небольшие отряды. Воинам Александра пришлось идти в очень тяжелых условиях. Целыми днями они с трудом пробивались по скользким узким горным тропам, забираясь все выше к обледеневшим горным вершинам. Резкий холодный ветер безостановочно дул, сбивая с ног и леденя тела воинов. Практически постоянно кто-то от усталости или по неосторожности срывался в пропасть. Однако в конце концов армия Александра преодолела все трудности и менее чем за месяц проделала путь по горам длиной 250 километров, потеряв при этом относительно мало людей (около 2000).

Сама по себе операция имела оглушительный успех. В мае армия Александра Македонского практически врасплох застала горцев на северных отрогах Гиндукуша и захватила расположенный у подножия хребта город Хавак. Когда известия о появлении Александра достигли Бактры, там началась паника. Весь гарнизон столицы насчитывал только 8000 человек против 30 000 македонян. Здесь, в горной стране, Александр не мог разместить свои войска для того, чтобы провести сражение «по всем правилам», как он привык, однако простое сопоставление численности войск говорило о том, что у персов не осталось ни малейшего шанса. Многие защитники города бежали в горы, оставив Бесса с парой тысяч воинов в обреченной столице. Не имея другой альтернативы, Бесс бежал на север, переправился через реку Оке (Аму-Дарья) и укрылся в последней, еще не завоеванной провинции разгромленной Персидской державы — Согдиане. Эта провинция располагалась на территориях современного Северного Афганистана, Таджикистана и части Туркмении. Бактра сдалась без боя. Александр дождался в ней Артабаза, который пришел туда легким и удобным путем, подавив перед этим восстание на западе. Однако царь не стал давать отдых своей утомленной армии. Ему следовало во что бы то ни стало завершить погоню за Бессом, пока правитель Бактрии не укрылся со своими людьми в горах Согди-аны и не укрепился там. А между тем македонские воины уже перенесли тяжелейшие испытания во время перехода через обледенелые горы и даже через ледники. По сообщениям Курция, в этом походе македоняне страдали из-за нехватки провианта и вынуждены были есть вьючных животных. А теперь, практически сразу, они оказались перед лицом новых чрезвычайных испытаний -75-километровым переходом через опаленную солнцем безводную пустыню.

Оставив Артабаза правителем Бактрии, Александр практически без обоза, с одной легкой пехотой двинулся на север. Уже наступил июнь, и идти приходилось под лучами безжалостно палящего летнего солнца. Вот как Курций описывает этот переход:

Песок обжигал от изнуряющей жары, и все вокруг было выжжено, словно адским пламенем. В этом пекле даже дневной свет казался тусклым, а пустыня вокруг выглядела так, будто они двигались через огромный океан песка. Люди могли идти только по ночам, но уже утром раскаленный воздух не давал сделать ни одного движения, обжигал горло и губы.

Положение усугублялось тем, что вскоре у солдат кончились запасы воды, и они, по словам Курция, начали пить вино и даже масло, от чего жажда только усиливалась. На самом деле на день или два войско, медленно продвигавшееся через пустыню, вообще остановилось просто из-за того, что половина солдат оказались пьяными. В этой ситуации Александр подал всем пример выдержки и силы духа. Когда однажды кто-то из его слуг предложил ему воды, он отказался, заявив, что будет страдать наравне со своими воинами. Когда они наконец достигли Окса, случилась новая беда. Солдаты, истомившиеся от жажды, начали жадно пить воду, их желудки не выдержали, и начались повальные болезни. Из-за этого погибло больше людей, чем в песках во время перехода.

Бесс надеялся помешать Александру переправиться через Оке и приказал сжечь все лодки, которые только можно было найти на берегах реки. Однако Александр вновь проявил чудеса изобретательности. Он приказал сшить кожаные мешки из солдатских палаток, набить их сеном и построить плоты. На это ушло еще пять дней, однако затем войско Александра неожиданно для врага переправилось на северный берег. Понимая, что больше надеяться не на что, остатки персидской армии сложили оружие, а вождь согдиан Спитамен взял власть в свои руки, приказал схватить Бесса и передал его Александру. Участь последнего оказалась еще более печальной, чем та, которой подвергся тремя годами ранее правитель Газы Батис. Бессу сначала отрезали уши и нос, а затем распяли на кресте.