Евгений Додолев - Девица Ноvодворская. Последняя весталка революции Страница 50

Мне кто-то из читателей с «Поля чудес» задал вопрос, кто лучше — вор или честный труженик. Похоже, для дела реформ вор может оказаться полезнее некоторых тружеников, если эти труженики входят в ДНС, ВКП(б) и готовы торчать на коммунистических митингах. Во-первых, вор — не обязательно социалист, он не требует социальной справедливости. Во-вторых, вор дает работу судьям, полиции, тюремным надзирателям. Он-то в капитализм вписывается. А вот красные на этом празднике явно лишние, от них ни науки, ни искусства, одно занудство. В конце концов, если вы не хотите честно работать, всегда можно, пока переходный период, украсть, то есть прихватизировать себе кусок пирога, а то и целую кулебяку. А если вы на украденные деньги построите фабрику и начнете производить дешевый трикотаж, вам еще и спасибо скажут. Буржуй — это звучит гордо. В нем есть общественная потребность, и Отечество его не забудет. А насчет бедности не надо. Не верю! Ребятишки 11–12 лет у «Макдоналдса» зарабатывают по 300–500 «штук» в месяц, предлагая кульки с этим самым джентльменским набором. «Челноки» снуют в Турцию или в Китай, деньгу делают. Налетайте, пока не поздно! А то, пока вы с красными права качаете, все поделят, и вам ничего не достанется!

Нет смысла сидеть и ждать, пока Господь о нас позаботится. Мы не избранный Богом народ, все наши Моисеи оказались шельмами, и манную кашу пополам с малиновым вареньем нам с небес ожидать не приходится. Советская нищенская зимняя спячка на уровне «Проживем как-нибудь, лишь бы не было войны» сменилась агрессией совка, разинувшего варежку на западные витрины и требующего корма, жилья, лекарств, хорошей и бесплатной медицины, путевок, джинсов и кроссовок и еще бог знает чего. От кого? От ближайшего начальника: Лужкова, Собчака, Ельцина, Клинтона, Коля… В первобытной Орде, по-моему, были граждане поумнее: даже неандертальцы понимали, что нет смысла требовать у вождя шкур, мяса, пещеру. Надо добыть мамонта, освежевать, изготовить себе дубленку, найти или выдолбить пещеру. А почему Ельцин должен добывать мамонта на всех? В этом мире каждый сам обязан добыть своего мамонта. Это и есть капитализм. Счастливой охоты! Так что вопли обломовых, сотрясающие небеса, меня не трогают. Я знаю, почем нынче мамонты, и добываю их в поте лица своего, хотя мои охотничьи данные сильно подорваны в разного рода застенках бывшей столовки под названием СССР, где кормили плохо, но даром. В конце концов, все проели. А поскольку никто не хотел производить…

Моя вина лишь в том, что я пыталась объяснить совкам, чем все это дело кончится, а также в чем смысл жизни. И тем не менее никто из нас, диссидентов, не требует себе партмаксимума, ренты, привилегий, причитающихся офицерам запаса, заслуженным фронтовикам. У нас была своя война, с 1956 до 1991 года. Если бы я захотела встать на одну половицу с совками — ветеранами Отечественной и Великой (хотя наша была не меньше и тоже не иностранная), то какой пенсион мне положен за строевую службу на тюремных и подпольных фронтах с 1968 по 1991 год? Нам не давали ни орденов, ни даже нашивок за ранения, ни аттестатов. Никто из моих товарищей-диссидентов (не жертв сталинского режима, несчастных невинных опять-таки совков) ничего не попросил и ничего не получил от правительства. За что же давать вам? За то, что плыли по течению? За то, что молча смотрели, как диссидентов ведут на казнь, да еще и подписывали коллективки с «гневным осуждением»?

Наш корабль потерпел крушение не только потому, что его вели дураки-капитаны. Дураки-матросы подчинялись дурацким командам вместо того, чтобы откачивать воду из трюма. Мы сами посадили себя на рифы. И не смейте жаловаться. Недавно одна бывшая гранд-дама с вешалки в Радиокомитете заявила мне, что будет голосовать за Зюганова, потому что Ельцин всех разорил и ограбил. Я от души предложила ей пойти в фирму «Ромашка», там готовят нянь и гувернанток для богатых семей. Но дама зашипела, что она не может унижаться, она ведь раньше работала в управленческих структурах. Безнадежный случай. Здесь может быть только одна социальная помощь: указать дорогу к ближайшему кладбищу. Господи, Москва переполнена «мерседесами», «тойотами» и прочей дорогой атрибутикой экономического бума. Едой город завален до крыш. Черной икрой можно чистить ботинки, столько ее сразу возникло. Гордые и недоступные крабы смиренно копошатся у ног. Были бы деньги! Учитесь делать деньги! Многие уже эти университеты окончили с дипломом.

Даже на баррикадах не удалось проголодаться: остался ящик итальянской тушенки и гирлянда французских колбас. Больше не лезло…

Я знаю, Егор Гайдар получил хорошее воспитание. Ему это будет трудно. Но он сейчас должен запереть казну, ключи бросить в Байкал, чтобы не достали, и в ответ на коллективный слезный вопль совка «Дай!» сложить комбинацию из трех пальцев и ответить: «На-ка, выкуси!»

Советы постороннего

Я — лицо невоеннообязанное. И вообще, когда я слышу слово «обязанность», я вижу мысленно понурого вола с грустно опущенными рогами, глупыми глазами навыкате и с хорошеньким полированным ярмом. Обязанности — это повинности. Кто Богу не грешен и царю не виноват? Либерал. Свободный либерал (других не водится) никому ничего не должен. Он не верблюд. Он — волк. А брянские и тамбовские волки никому не товарищи. Они — господа. И всяческие повинности отвергают, вплоть до первородного греха, потому что, если бы им пришлось побывать в Эдеме, они бы не одно яблочко сорвали, а всю яблоню бы отрясли!

Я делаю только то, что мне нравится делать. Мне нравится поддерживать президента. Я от этого кайф ловлю. Мне нравится защищать свободу на баррикадах. Мне нравится, когда отпускают цены. Мне нравится строить капитализм. Мне нравится безработица. Это хороший тренинг. Мне нравится, когда из деревянного полена социалистической державы Егор Гайдар и его подмастерья, как папа Карло, вытесывают без наркоза веселый, шальной и нахальный либеральный мир, как вытесали хулигана Буратино. Мне нравится, когда по красным флагам, красным баркашовским свастикам и по Домам Советов бьют танки. Утро 4 октября, когда горел Белый дом, а наши ребята с баррикад плюс подоспевшие казаки закрывали «Правду», «Совраску» и «День», — это пока лучший день в нашей истории за весь XX век. По-моему, танкистам тоже так показалось. Иначе они между выстрелами не сложили бы новый хит: «Ах, наши танки на Полянке, а из посольства смотрят янки, и дохнут красные поганки…»

Уже за одно нельзя простить красных и примириться с ними: за то, что они до этой песенки нас довели. То, что красные и коричневые с нами сделали, хуже убийства: они заставили нас поступиться гандизмом, гуманизмом, непротивлением злу насилием, плюрализмом и прочими драгоценными для каждого интеллигента реликвиями. Мы причалили к новому, жесткому, крутому берегу, и на этом берегу разговоров больше не предвидится, а диалог с красными будет вестись для того, чтобы убить или быть убитыми; естественно, вместо реплик будут выстрелы, а вместо резолюции короткое: «Огонь!» И если у нас появится национальная гвардия, куда я заранее уже записалась, то, снабженные своими собственными танками, пушками, ракетами и эскадрильей бомбардировщиков, в следующий раз мы не будем дожидаться двенадцать дней, пока враги не атакуют «Останкино», телеграф, биржу или Казанский вокзал, а просто превратим очередной Белый дом в груду развалин, так что ничего не останется реставраторам. И те, кто посмеет в следующий раз устроить под сенью гостеприимного Дома на набережной в любой точке РФ коммунистический заговор, наружу не выйдут. А если выйдут с белым флагом, то только в тюрьму, а не на выборы, как Бабурин.