Бхагван Раджниш - Я — врата. Биография (Избранные беседы, том VI) Страница 50

Бхагавана в его путешествии в Америку на самолете сопровождала группа саньясинов. Он прибыл в Чидвиласы Раджнеш Медитейшн Центр (Монтклэр, Нью-Джерси), где уже было приготовлено все необходимое для его отдыха и лечения.

Когда Бхагавана спрашивали прежде, покинет он Индию или нет, он всегда отвечал отрицательно. Причины, из-за которых он не хочет покидать Индию, он объяснил в дискурсе от 30 августа 1978 года.

«Очень трудно для меня оставить Индию. Индия — это нечто чрезвычайно ценное. Она осуществила глубочайшее проникновение в истину. Многие будды ходили по этой земле, под этими деревьями — эта земля стала сакральной. Быть здесь — это тотально не так, как быть где-либо еще. И то, что я пытаюсь передать вам, гораздо легче делать здесь, чем где-либо еще.

Но Индия рухнула со своих вершин. Она больше не соответствует своей прошлой славе. Теперь это одно из безобразнейших мест на земле, но так стало потому что ушли и Гаутама Будда, и Махавира, и Кришна, и миллионы других…

Ни одна другая страна не может похвастаться этим. Иисус был очень одинок в Иерусалиме, Мухаммед был очень, очень одинок в арабских странах, у Лао Цзы была очень маленькая компания — Чжуан Цзы и несколько других. Они с трудом пытались сделать что-нибудь. Но Индия имеет длиннейший духовный путь: духовный поиск здесь углублялся не менее пяти тысяч лет.

Воды текут и до сих пор.

Эту Индию, которую вы видите теперь в газетах, эту Индию я оставил давно. Индию, которую вы знаете, я уже покинул. Видели ли вы меня выходящим из ворот? Я живу в моей комнате. Неважно, где эта комната, здесь или где-либо еще, я все равно буду жить в моей комнате. Это будет то же самое. Я уже покинул эту Индию. Я не имею отношения к этой Индии, которую вы знаете посредством радио, телевидения, газет, — к Индии политиков, лицемеров мазохистских махатм. Я уже покинул ее. Но я не могу уехать. Здесь еще есть потаенная Индия, эзотерическая Индия, где Будда все еще жив, где вы можете контактировать с Махавирой более легко, чем где-либо еще, где целая традиция пробужденных людей подобна подземному потоку. Я не могу оставить это. Для меня здесь нет проблемы — я могу уехать: я буду тем же самым где угодно — но для вас это не будет тем же самым».

Но Бхагаван покинул Индию. Почему? Возможно, ответ на этот вопрос был частично дан как раз за месяц до этого, перед тем, как Бхагаван прекратил выступать публично. Один вопрос, который часто задавали, касаясь судьбы движения, которое усилилось вокруг Бхагавана после его ухода из тела. На этот вопрос он дал подробный и ясный ответ, высказанный слушателям на своем последнем английском дискурсе. Бхагаван сказал:

«Я живу каждым мгновением. Я нисколько не беспокоюсь о том, что произойдет позже. Это может выглядеть очень безответственно для вас, потому что мой критерий ответственности диаметрально противоположен общепринятому представлению о так называемой ответственности. Я ответственен каждый момент по отношению к существованию — и ответственен не в том смысле, что я покорен ему, а ответственен в смысле, что я отвечаю тотально, спонтанно. В какой ситуации я ни нахожусь, я в высшей степени созвучен с ней. Пока я жив — я жив, когда я умру — я буду мертвым. И не вижу какого-либо вопроса в этом.

В тот момент, когда я умру, весь мир умрет для меня, тогда произойдет все, что должно произойти. Я не должен взваливать на себя ответственность за все существование. Кто может сделать это? Но здесь есть люди, которые пробуют сделать это, и, конечно, в конце концов, они потерпят тяжелую неудачу.

Я не контролирую никого — я не политик Я совсем не интересуюсь тем, должен ли кто-нибудь быть контролируемым мною сегодня или завтра.

А когда меня не будет здесь, то что смогу я сделать? Дураки есть дураки. Либо они почитают меня, либо кого-нибудь еще — и в этом нет никакой разницы. Если они хотят почитать, то они будут почитать.

Каждый институт по природе своей мертв, только человек живет. Ни один институт никогда не был живым. Как может институт быть живым? Вследствие своей настоящей природы он должен быть мертвым. Постольку, поскольку меня это касается, я совсем не интересуюсь следующим моментом. Даже если эта сентенция останется незавершенной, я не буду предпринимать никаких усилий, чтобы завершить ее. Я не буду даже полностью развертывать это. Я не хочу доминировать, но не могу продолжать говорить людям „не поклоняйтесь мне“, потому что это путь к созданию культа.

Люди всегда неправильно понимают. Пока Мастер жив, они не идут к нему, потому что, будучи жив, он не позволит им неправильно понять. Они пойдут к нему — когда его больше не будет здесь, потому что мертвого Мастера можно контролировать, им можно манипулировать.

Во-первых, я человек непоследовательный сознательно. Я не создаю возможности, в результате которой можно было бы сделать догму из моих слов: всякий, кто попытается создать вероучение или догму из моих слов, будет высмеян! Вы можете сделать догму из Махавиры — он очень последовательный человек, очень логичный. Вы можете сделать философию из Будды — он очень математичен, вы можете сделать философию из Кришны — в течение пятидесяти лет он просто повторял одну и ту же вещь, снова и снова: вы не сможете обнаружить никакой непоследовательности в нем.

Это невозможно со мной: я живу моментом, и все, что я говорю, правильно лишь сейчас, истина есть только для данного момента. Я не ссылаюсь на мое прошлое и совсем не думаю о будущем, поэтому мои утверждения атомарны — они не часть системы. И вы не сможете создать мертвый институт только тогда, когда философия является очень систематичной, когда нет больше потоков, когда не может быть обнаружен ни один дефект, когда все сомнения разрешены, все вопросы исчезли, вам дается готовый ответ на все в жизни.

Я так непоследователен, что вокруг меня совсем невозможно создать мертвый институт, потому что мертвый институт будет нуждаться в инфраструктуре мертвой философии. Я не учу вас какой-либо доктрине, я не даю вам каких-либо принципов, наоборот, я пытаюсь убрать все философии, чтобы вы уловили все непосредственно. Я разрушаю ваши идеологии, вероучения, культы, догмы, и я не заменяю их ничем. Мой процесс — это чистое необусловливание. Я не пытаюсь перестроить вас. Я оставляю вас открытыми.

Я просто разделяю мое видение, мою радость. Я наслаждаюсь этим, и всякому, кто пожелает наслаждаться этим со мной, я говорю: „Добро пожаловать!“ Естественно, когда я уйду отсюда, могут найтись дураки, которые попробуют изобразить это, создать систему — несмотря на то, что я сделал это почти невозможным.