Моя жизнь - Айседора Дункан Страница 51

Я разместила в своей школе эти различные идеальные изображения детского тела; барельефы и скульптуры танцующих маленьких детей, а также книжные иллюстрации и картины, так как они демонстрируют детское тело таким, каким его видели художники и скульпторы всех веков: изображения танцующих детей на греческих вазах, крошечные фигурки из Танагры и Беотии, группу танцующих детей Донателло, поскольку они подобны излучающей свет младенческой мелодии, и танцующих детей Гейнсборо.

Все эти фигуры имели определенное сходство в наивной грации своих тел и движений, словно дети всех веков встретились и протянули друг к другу руки сквозь столетия. Настоящие дети, ученики моей школы, двигаясь и танцуя среди этих фигур, станут со временем на них похожи, станут неосознанно перенимать их движения и выражения лиц, их радость и детскую грацию. И это станет их первым шагом по направлению к красоте, первым шагом к новому искусству танца.

Я также разместила в своей школе изображения танцующих, бегающих и прыгающих юных девушек Спарты, которых в гимнастических залах подвергали суровым тренировкам так, чтобы они смогли стать матерями героических воинов; тех быстроногих бегуний, которые завоевывали ежегодные призы, изысканные терракотовые фигурки с развевающимися покрывалами и ниспадающими свободными складками одеждами; юных девушек, которые, взявшись за руки, танцевали на панафинеях[87]. Они представляли собой будущий идеал, которого надлежало достигнуть; и ученики моей школы, научившись ощущать нежную любовь к этим образам, будут с каждым днем все больше напоминать их и с каждым днем будут все сильнее впитывать в себя секрет этой гармонии, ибо я восторженно верила, будто, пробудив волю к красоте, можно достичь и самой красоты.

Для того чтобы достичь гармонии, к которой я так стремилась, ученицы должны были каждый день выполнять ряд упражнений, выбранных с определенной целью. Но эти упражнения продумывались таким образом, чтобы совпадали с их собственными желаниями, дабы они выполняли их охотно и с хорошим настроением. Каждое упражнение должно было стать не средством к достижению какой-то цели, но самоцелью, и эта самоцель делала бы каждый день наполненным и счастливым.

Гимнастика должна стать основой всего физического воспитания; необходимо предоставить телу много воздуха и света; весьма важно методически управлять этим развитием. Необходимо направить все жизненные силы организма на его совершенствование. Таков долг преподавателя гимнастики. Затем наступает очередь танца. В тело, гармонически развитое и доведенное до высшей степени энергии, проникает дух танца. Для гимнаста движение и культура тела – самоцель, но для танца они лишь средства. Тело само по себе следует забыть; это всего лишь инструмент, хорошо настроенный и приспособленный, и его движения не выражают, как в гимнастике, только движения человеческого тела, но посредством тела они выражают также мысли и чувства души.

Цель этих ежедневных упражнений в каждом состоянии их развития – сделать тело, насколько возможно, совершенным инструментом выражения той гармонии, которая, изменяясь и развиваясь, готова хлынуть в существо, подготовленное к ее приему.

Упражнения начинаются с простой гимнастической подготовки мышц, развивающей в них гибкость и силу; и только после этих гимнастических упражнений приходит время первых шагов танца. Первые шаги заключаются в том, чтобы научить простой ритмической ходьбе или маршу, медленно двигаясь под простой ритм, затем более быстрой ходьбе или маршу под более сложный ритм; затем бегу, первоначально медленному, затем медленным прыжкам в определенные ритмические моменты. С помощью таких упражнений человек разучивает ноты звуковой гаммы, а мои ученики разучивали ноты гаммы движения. В результате эти ноты могут служить в самых разнообразных и самых сложных гармонических структурах. Но эти упражнения всего лишь часть обучения. Дети всегда были одеты в свободные и грациозные одеяния во время спортивных занятий и на площадке для игр, во время прогулок и в лесу; они непринужденно прыгали и бегали, пока не научились выражать свои чувства посредством движений так же легко, как остальные самовыражаются с помощью слов и пения.

Их движения и наблюдения не должны были ограничиваться лишь искусством, но прежде всего исходить из движений в природе. Движения гонимых ветром облаков, качающихся деревьев, полет птицы и изменение цвета листьев – все это должно было иметь для них особое значение. Они должны были научиться замечать особенности, присущие каждому движению, и ощущать в своих душах незаметное для окружающих тайное родство с природой. Тогда все члены их гибких тренированных тел будут отвечать на мелодии природы и петь вместе с ней.

Для того чтобы набрать детей в нашу школу, мы дали объявление в ведущих газетах. В нем сообщалось, что школа Айседоры Дункан открыта для приема талантливых детей с тем, чтобы они стали последователями того искусства, которое я надеялась сделать достоянием тысяч детей из народа. Безусловно, подобное внезапное, не продуманное и не организованное должным образом открытие школы при отсутствии капитала являлось в высшей степени опрометчивым поступком, вызвавшим раздражение у моего импресарио. Он постоянно планировал для меня мировые турне, а я сначала настояла на том, чтобы провести год в Греции, что он назвал пустой тратой времени, а теперь я вообще готова была отказаться от своей карьеры ради воспитания и обучения совершенно бесполезных, с его точки зрения, детей. Но это вполне соответствовало нашим прочим начинаниям, в высшей степени непрактичным, несвоевременным и импульсивным.

Из Копаноса Реймонд присылал нам все более и более тревожные вести. Стоимость колодца все увеличивалась, а надежда найти там воду все ослабевала. Расходы на сам дворец Агамемнона достигли таких устрашающих размеров, что я вынуждена была отказаться от строительства. Копанос навсегда остался красивыми развалинами на холме, с тех пор различные группировки греческих революционеров используют их как крепость. Они все еще стоят там, возможно, как надежда на будущее.

Я решила сосредоточить все свои средства на основание школы для молодежи всего мира, а местом выбрала Германию как центр философии и культуры, каким, я тогда полагала, она являлась.

На объявление откликнулись толпы