Николай Задонский - Денис Давыдов (Историческая хроника) Страница 51

– Ну, голубчик Денис, похоже, опять скоро драться придется…

– С кем же, Яков Петрович?

– С турками. Слух есть, будто войска отсюда переводят в Молдавию, – ответил Кульнев, подкручивая свои пышные усы. – А ты что невесел, нос повесил? – обратился он к Денису.

– С младшим братом не знаю, что делать, Яков Петрович… Беда!

И Денис тут же поведал о «подвигах» Левушки. Кульнев, не задумываясь, предложил:

– Переводи его ко мне под команду. Полагаю, ежели в Молдавию пойдем, ты по-прежнему со мною бранные труды делить будешь? А вместе за сорванцом твоим как-нибудь уследим!

Через некоторое время Левушка, соблазненный громкой славой Кульнева, находился уже в его отряде.

Слухи о переводе войск подтвердились. Летом Багратиона назначили главнокомандующим Молдавской армии. Денис отправился с ним. Войска, выделенные в эту армию, в том числе отряд Кульнева, тоже вскоре двинулись на юг.

XI

Дорога в Молдавию пролегала недалеко от Каменки, и Денис, отпросившись на пять дней у Багратиона, заехал проведать родственников. Денису было известно, что в Каменке живет недавно вышедший в отставку двоюродный брат Александр Львович с молодой женой Аглаей Антоновной, урожденной герцогиней де Граммон. В Каменке должен был находиться Базиль, а возможно, заехал и Раевский, тоже переводившийся в Молдавскую армию.

Было раннее июльское утро. В господском доме еще не вставали. Но в многочисленных службах уже началось движение. Повара и поварята месили тесто, рубили мясо. Лакеи, денщики и горничные занимались подготовкой господской одежды и обуви. Конюхи выводили, скребли и чистили лошадей.

Двор был заполнен экипажами, почти все флигели заняты приезжими помещиками и военными, находившими радушный прием у богатых хозяев. Старый благообразный камердинер Никифор, распоряжавшийся приемом и устройством гостей, кратко сообщил Денису все местные новости. С приездом молодой хозяйки Аглаи Антоновны, имевшей уже двоих детей, в доме начались беспрерывные празднества. Гости нынче не переводятся, особенно часто посещают офицеры из резервных войск, стоящих близ Киева. Старая барыня Екатерина Николаевна с невесткой очень любезная, а Софья Алексеевна Раевская, жившая здесь с детьми всю зиму, с француженкой как будто не поладила и уехала в свое имение Болтышку. В комнатах, занимаемых Раевскими, поселилась теперь Софья Львовна. Третьего дня прибыл муж ее, генерал Бороздин, вчера – граф Александр Николаевич Самойлов. А молодого барина, Василия Львовича, ожидают со дня на день…

Приведя себя в порядок, Денис заглянул в библиотеку, взял попавшийся на глаза томик с одами Горация и отправился в сад.

Погода стояла чудесная. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву деревьев, ложились тонкими полосами на посыпанные желтым песком дорожки. Газоны были влажны от росы. Цветы на клумбах благоухали. Где-то в конце сада звонко перекликались иволги. Денис с наслаждением уселся в плетеное кресло под тенью старых каштанов, раскрыл книгу, но бессонная ночь, проведенная в дороге, давала себя знать, он задремал… И вдруг, смутно различив какие-то легкие шаги и хруст песка, очнулся… Перед ним, словно чудесное видение, стояла грациозная женщина в легком белом платье с розовым пояском. Все показалось в ней пленительным. И взбитые локоны, и светлые, с веселыми искорками глаза под тонкими бровями, и задорно приподнятый носик, и кокетливая улыбка.

Денис, хотя и догадался, что перед ним молодая хозяйка, от неожиданности совершенно растерялся. Поднявшись, вытянулся по-военному и как-то неловко, громче, чем следовало, представился:

– Штаб-ротмистр Денис Давыдов…

Женщина слегка откинула назад голову и весело рассмеялась. Потом, пристукнув каблучками, в тон ему произнесла:

– Жена отставного полковника Александра Давыдова…

– Прошу извинить, сударыня, – испытывая смущение и не находя нужных слов, сказал Денис. – Все-таки, кажется…

Аглая очаровательно улыбнулась:

– Все-таки, кажется, я прихожусь вам родственницей, mon cher cousin… Разрешается называть меня по имени… Аглая!

С этими словами она дружески протянула свою изящную ручку. Денис поцеловал с чувством большим, чем допускали правила обычной светской учтивости.

– Мне сообщили о вашем приезде, и я нарочно вышла в сад, – мило болтала Аглая. – Я давно искала случая познакомиться с вами. Мне так много про вас рассказывали…

– Притом, очевидно, мало хорошего?.. – заметил Денис.

– О, я знаю, что вы поэт, а поэтам позволительны некоторые вольности… Я не смотрю на дебоширства и увлечения молодежи строго, я вообще не строгая…

И Аглая, состроив кокетливую гримаску на лице, опять рассмеялась. Затем предложила:

– Ну, пойдемте же в дом… Я приказала подавать завтрак… Мой толстяк уже поднялся и будет рад вас видеть, хотя, – она снова сделала плутовскую гримаску, – может быть, и не так сильно, как я…

– Ох, кузина, – притворно вздохнул Денис, – боюсь, что в таком случае брат Александр Львович совсем от меня откажется…

– Не опасайтесь! Он слишком пристрастен к гастрономии и обладает таким завидным аппетитом, что это исключает его внимание к моим собственным вкусам и склонностям, – откровенно, в прежнем шутливом тоне сказала Аглая. – Впрочем, я на него не обижаюсь… Он всегда мил и любезен!..

… Так произошло это знакомство. Дни пребывания в Каменке проносились, словно в угаре. Понадобилось немного времени, чтобы Денис почувствовал себя влюбленным в Аглаю, хотя ее поразительное легкомыслие постоянно удивляло и несколько разочаровывало. Денис понимал, что ее чувства к нему не выходят за рамки временного увлечения, мучился, ревновал, но не хватало сил расстаться с «волшебницей», как называл он свою ветреную кузину.

В доме, как он заметил, все перед Аглаей благоговели. Екатерина Николаевна просто не знала, чем угодить невестке, и весь день не разлучалась с прелестными крохотными ее дочками – Китти и Аделью. Веселая мама отдала их на полное попечение бабушки безропотно. Старый граф Самойлов с женой племянника был нежен и предупредителен. Софья Львовна, тридцатилетняя чопорная и недобрая дама, состояла с Аглаей в самых дружеских отношениях, хотя тайно ревновала к ней своего супруга, пожилого и тучного генерала Бороздина.

Денис и приехавший вскоре Базиль, недолюбливавший сестру Софью, постоянно этой ревностью забавлялись. Базиль, сидевший обычно за обедом рядом с Бороздиным, напротив сестры, заметил, что, как только генерал начинал слишком пылко оказывать внимание Аглае, сестра весьма чувствительно охлаждала его пыл нажимом своей ножки.

Однажды Базиль, сговорившись с Денисом, нарочно выдвинул вперед свои ноги, взяв таким образом под защиту генерала. А тот как раз находился в особенно игривом настроении и в комплиментах Аглае так и рассыпался.