Титаны Возрождения. Леонардо и Микеланджело - Дмитрий Александрович Боровков Страница 52

награду за их деяния. У ног Христа семь ангелов, описанных евангелистом св. Иоанном, которые, трубя в семь труб, призывают на Суд, и лики их так ужасны, что волосы встают дыбом у смотрящих на них; в числе других два ангела, у каждого из которых в руках книга жизней; и тут же, по замыслу, который нельзя не признать прекраснейшим, мы видим на одной из сторон семь смертных грехов, которые в обличье дьяволов дерутся и увлекают в ад стремящиеся к небу души, изображенные в красивейших положениях и весьма чудесных сокращениях. Не преминул он показать миру, как во время воскресения мертвых последние снова получают свои кости и свою плоть из той же земли и как при помощи других живых они возносятся к небу, откуда души, уже вкусившие блаженство, спешат к ним на помощь; не говоря даже о всех тех многочисленных соображениях, которые можно считать необходимыми для такого произведения, как это, – ведь он приложил немало всяких трудов и усилий, как это, в частности, особенно ясно сказывается в ладье Харона, который отчаянным движением подгоняет веслом низвергнутые дьяволами души совсем так, как выразился любимейший им Данте, когда писал:

А бес Харон сзывает стаю грешных,

Вращая взор, как уголья в золе,

И гонит их, и бьет веслом неспешных.

И вообразить себе невозможно разнообразие лиц дьяволов, чудовищ поистине адских. В грешниках же видны и грех, и вместе с тем страх вечного осуждения. А помимо красоты необыкновенной в творении этом видно такое единство живописи и ее выполнения, что кажется, будто написано оно в один день, причем такой тонкости отделки не найдешь ни в одной миниатюре, и, по правде говоря, количество фигур и потрясающее величие этого творения таковы, что описать его невозможно, ибо оно переполнено всеми возможными человеческими страстями, и все они удивительно им выражены. В самом деле, гордецов, завистников, скупцов, сладострастников и всех остальных им подобных любой духовно одаренный человек легко должен был бы распознать, ибо при их изображении соблюдены все подобающие им отличия как в выражении лица, так и в движении и во всех остальных естественных их особенностях: а это, хотя оно нечто чудесное и великое, не стало, однако, невозможным для этого человека, который был всегда наблюдательным и мудрым, видел много людей и овладел тем познанием мирского опыта, которое философы приобретают лишь путем размышления и из книг. Так что человек толковый и в живописи сведущий видит потрясающую силу этого искусства и замечает в этих фигурах мысли и страсти, которых никто, кроме него, никогда не изображал. Он же опять-таки увидит здесь, каким образом достигается разнообразие стольких положений в различных и странных движениях юношей, стариков, мужчин и женщин, в которых перед любым зрителем обнаруживается потрясающая сила его искусства, сочетаемая с грацией, присущей ему от природы. Потому-то он и волнует сердца всех неподготовленных, равно как и тех, кто в этом ремесле разбирается. Сокращения там кажутся рельефными, обобщая же их, он достигает их мягкости; а тонкость, с какой им написаны нежные переходы, показывает, каковы поистине должны быть картины хорошего и настоящего живописца, и одни очертания вещей, повернутых им так, как никто другой сделать бы не мог, являют нам подлинный Суд, подлинное осуждение и воскрешение», – отмечал Вазари[327].

Более конкретно описывал «Страшный суд» Кондиви. «Вся композиция разделена на пять частей: на правую, верхнюю, левую, нижнюю и среднюю. В средней части, на воздухе, недалеко от земли, представлены семь ангелов, описанные святым Иоанном в Апокалипсисе, звуками труб сзывающие мертвецов со всех четырех концов света на Страшный суд. Двое из этих ангелов держат в руках открытую книгу, в которой каждый прочтет и узнает свою жизнь и сможет осудить себя по заслугам. Мы видим, как под звуки этих труб открываются могилы и мертвецы выходят из них, представленные в самых разнообразных положениях. Одни, согласно пророчеству Иезекииля, изображены в виде скелетов, другие слегка покрыты мясом, третьи имеют вид живых людей. Некоторые совершенно наги, другие обернуты полотнами и простынями, в которых были отнесены в могилу и от которых теперь стараются освободиться. Среди них видны фигуры, еще не совсем проснувшиеся: они смотрят на небо и как бы спрашивают в недоумении, куда их призывает божественное Правосудие. В этой части картины достойны особого внимания фигуры, с трудом и усилиями выходящие из земли, фигуры, поднимающиеся в воздухе с протянутыми к небу руками, и, наконец, фигуры, уже летящие к небу; они поднимаются в самых различных положениях и поворотах – одни выше, другие ниже. Над трубящими ангелами восседает Сын Божий во славе; с правой поднятой кверху рукой, Он представлен в положении разгневанного человека, проклинающего грешников, отгоняющего их от Себя в огонь вечный и собирающего к Себе праведников движением левой руки. Между небом и землей мы видим ангелов, являющихся исполнителями божественного Правосудия: справа они приходят на помощь праведникам, которым злые духи заграждают путь на небо; слева они низвергают на землю грешников, осмелившихся подняться к небу. Злые духи тащат в бездну грешников, обреченных на вечное мучение: гордых они тащат за волосы, развратников за срамные части и т. д., каждого грешника за те части тела, которыми он грешил. Под грешниками изображен Харон со своей лодкой в болоте Ахаронта так, как его описал Данте в своем Аду. Весло его поднято, и он подгоняет им запаздывающие ленивые души. Из лодки, причаливающей к берегу, грешники торопливо выскакивают на берег, как будто, по выражению поэта, волновавший их страх превращается в желание. Затем Минос произносит им приговор, и злые духи влекут этих проклятых в ад, где разыгрываются ужасные сцены тяжкого и безнадежного отчаяния, подобающего такому месту. В самом центре картины, на облаках небесных, изображены воскресшие праведники, образующие вокруг Сына Божия род венца или короны. Несколько отдельно от них, около Христа, представлена Божья Матерь. Лицо Ее изображает страх, она как бы считает себя небезопасной от гнева Божия и его тайн и старается придвинуться как можно ближе к Сыну. За Нею представлены св. Иоанн Креститель, двенадцать Апостолов, святые мужи и жены, показывающие Страшному Судье орудия пыток, благодаря которым они выказали свою любовь и потеряли жизнь. Тут св. Андрей с крестом, св. Варфоломей с кожей, св. Лоренцо с железной решеткой, св. Себастьян со стрелами, св. Бьяджо с железными скребницами, св. Екатерина с колесом и много других мучеников с орудиями пыток, по которым их можно узнать. Над всеми этими святыми, справа и слева, совсем наверху