Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине - Сергей Владимирович Волков Страница 52

В начале июля прибыл назначенный вместо зачисленного в резерв чинов Военного управления генерал-майора Голеевского новый директор корпуса, долголетний директор 1-го Московского Императрицы Екатерины II кадетского корпуса, генерал-лейтенант Владимир Валерьянович Римский-Корсаков[156].

Выпускные экзамены 1-го выпуска Сводного Полтавско-Владикавказского корпуса предполагалось провести в конце мая и начале июня, но сделать это не удалось, так как фактически выпускной класс отсутствовал, так же как и 6-й и часть 5-го класса, находясь в это время на фронте. Все же, незадолго до эвакуации, несколько кадет получили аттестаты об окончании корпуса. Среди них первый вице-фельдфебель Кидалов. С его уходом в училище вице-фельдфебелем был назначен Г. Соколов.

Хотя приказ генерала Врангеля об отчислении учащейся молодежи из воинских частей в учебные заведения уже существовал, старшие кадеты начали приезжать в корпус лишь с августа 1920 года. Большую работу по сбору и направлению кадет в Крымский корпус провел начальник Управления военно-учебных заведений в Крыму, генерал-майор И.Я. Враский[157]. В сводный корпус стали прибывать кадеты всевозможных корпусов, да и вообще учащаяся молодежь, оказавшаяся в рядах Белой армии. Многие из них были на фронте более года. Каких только погон здесь не было! Представлены были все кадетские корпуса, кроме сибирских и Донского, так как последний был уже в Египте, а в Евпатории формировался 2-й Донской корпус, куда и попадали все донцы. Преобладали все же полтавцы и владикавказцы, которые и составили основное ядро. Фронтовики, приезжавшие с оружием, многие с Георгиевскими крестами и незалеченными ранами, погон своих не сдавали. Были тут и черно-красные корниловские погоны, и малиновые дроздовские, и черные марковские. Многие из прибывающих в корпус долго в нем не задерживались и при первом удобном случае бежали на фронт, на передовые позиции. Были и такие, которых по нескольку раз силой водворяли в корпус, хотя бы для того, чтобы «побриться и выкупаться», как на их счет острили воспитатели. И многие исчезали опять, чтобы больше уже никогда не появляться в кадетской среде, закончив свой короткий жизненный путь в братских безымянных могилах защитников Родины и Белой идеи, разбросанных по безбрежным равнинам Юга России.

Вечная вам память, старшие братья кадеты! Вы никогда не узнали, что своим подвигом вы воспитали поколения зарубежных кадет в любви к своей потерянной Родине.

Осенью 1920 года численный состав корпуса настолько увеличился, что помещения оказались тесными, и формируемый корпус был переведен из Ореанды в удобные и пригодные для занятий помещения в Массандре. В середине октября 1-я рота (7-й и 6-й классы), под начальством полковника Чудинова[158], при двух офицерах и двух преподавателях, перешла в Массандру и там с первых же дней начались занятия-беседы. Остальные роты, кроме маленькой 5-й (2-й и 1-й классы), остававшейся до эвакуации в Ореанде, прибыли в Массандру в конце октября, за два-три дня до эвакуации. Большой по составу, во главе с опытным руководителем, корпус начинал свою нормальную жизнь, и, как бы подтверждая это, 9 октября 1920 года был издан Главнокомандующим генералом Врангелем приказ о присвоении корпусу, созданному в грозные дни борьбы за последний клочок русской земли, наименования «Крымский кадетский корпус».

Корпусу вначале был присвоен малиновый погон с двумя отдельными буквами «К.К.», вскоре замененный алым погоном с белой выпушкой и со знаменательными переплетенными буквами «К.К.», которые можно было прочесть словами «Крымский корпус» или Великий князь «Константин Константинович», незабываемый кадетами генерал-инспектор военно-учебных заведений и поэт «К.Р.». Оттого и милы так кадетам эта шифровка и эти дорогие по воспоминанию погоны.

Бесхитростное стихотворение одного из кадет так передает историю возникновения корпуса:

В тяжелые годы позора России

Наш корпус основан в Крыму,

Собрал он под стены свои корпусные

Кадетскую нашу семью.

Все те, кто был верен Престолу, Царю

В дни смуты, тревог и волнений,

Кто жизнь отдавал за Отчизну свою

В дыму перекопских сражений,

Составили корпус, где алый погон

Есть память о крови пролитой,

Под сенью священных Российских знамен,

Во имя Отчизны забытой.

Тем же приказом (от 9 октября 1920 года) в состав Крымского кадетского корпуса был включен Феодосийский интернат при Константиновском военном училище.

Таким образом, ко дню эвакуации из Крыма корпус состоял из трех отдельных групп: основной батальон корпуса, в составе четырех рот, находился в Массандре; младшая, пятая рота – в Ореанде и сборный интернат – в Феодосии. Соединился корпус в одно целое только на константинопольском рейде.

Феодосийский интернат был основан Главнокомандующим генералом Деникиным в январе 1920 года. Главнокомандующий приказал не оставлять несовершеннолетних на фронте, а командировать в город Феодосию тех из них, которые не имеют родителей или не знают о их местопребывании, в ведение начальника Константиновского военного училища. Таким образом, при училище образовался интернат мальчиков и юношей всех возрастов, собранных с разных концов Юга России. Ядром его были младшие кадеты Сумского кадетского корпуса, во главе со своим командиром, полковником князем П.П. Шаховским[159], который и был назначен заведующим интернатом. Интернат был разделен на два возраста: от 8 до 14 лет и старше 14 лет.

Пополнялся интернат главным образом бездомными малышами, прибывавшими в Крым маленькими группами и в одиночку. Некоторым из них удавалось вырваться из городов, уже занятых красными. Водворяли их силой. Привозили вшивых, изорванных, разутых, больных, а иногда только что оправившихся от ран. Все они заботами начальника интерната полковника князя П.П. Шаховского и трех воспитателей: полковника Некрашевича[160] и капитанов Шевцова[161] и Шестакова[162], при участии каптенармуса, приводились в христианский вид. Их мыли, стригли, переодевали. Отбирали все, от головного убора до портянок включительно, поскольку у некоторых такие были. Вместо засаленных и испачканных фуражек и бескозырок, выдавались английские защитные «блины», которые при помощи колен и рук получали свой новый «заломанный» фасон, господствовавший в те времена в военной среде. О стройности и подтянутости, чем славились в России кадеты, нельзя было и мечтать. Да и как создать эту подтянутость, когда бриджи у большинства доходили под френчами чуть не до подбородка. Единственно можно было создавать намек на талию, перетягивая френчи кожаными поясами, от чего они вздымались на кадетских спинах парусами и еще больше безобразили фигуры. Но зато все это было чистым, сухим и теплым и защищало от временами бушевавших норд-остов. Поэтому «публика» с этим мирилась, постепенно собственноручно переделывая и перекраивая и создавая из этих даров «гордого