Григорий Щедрин - На борту С-56 Страница 52

От похода к походу росло мастерство молодого воина. За отличное обслуживание дизелей во время длительной погони за конвоем противника комсомолец Коробкин был награжден орденом.

Об этом я написал родителям моториста, которые жили и работали в Баку. Быстро пришел ответ. Отец благодарил меня за хорошие слова о сыне, писал, что гордится им, но в то же время выражал недоумение, как он может служить на военном корабле, да еще на подводной лодке. "Ведь у него не действует одна рука. Он обманул призывную комиссию. Но как он обманывает вас? Мне это совершенно не понятно".

Вот тебе и раз! Как же так? Я вызвал командира электромеханической боевой части Шаповалова и дал ему прочитать письмо.

— Первый раз слышу и мало этому верю, — заявил Шаповалов.

— Хорошо. Разберитесь. Доложите завтра.

На следующий день мы с механиком поняли, что нам еще далеко не все известно о своих подчиненных. Да, у Коробкина действительно почти не действовала одна рука. Дважды он сумел "провести" врачей на медицинской комиссии и в результате попал на действующий флот, на подводную лодку, хотя подлежал освобождению от военной службы.

В машинной школе было очень трудно научиться делать одной рукой то, что положено делать двумя. Но, боясь, что его отчислят, лишь только узнают о его недуге, он в течение нескольких месяцев упорно тренировал свою больную руку. Произошло почти невозможное: рука, хотя и плохо, все же стала слушаться.

Наконец он попал на корабль. Ему все здесь понравилось. Дружный коллектив, прекрасная техника, а впереди — боевые походы, встречи с врагом.

Но от наблюдательного командира отделения мотористов старшины Бубнова трудно было что-нибудь скрыть.

И когда Коробкин получил прямое приказание показаться врачу, он решил чистосердечно признаться во всем своему командиру отделения.

Беседа велась с глазу на глаз, без свидетелей. Взволнованный матрос рассказал о своей заветной мечте стать военным моряком. Но на пути к этому стояла непреодолимая преграда — больная с детства рука. Когда же началась война, Коробкин решил во что бы то ни, стало быть, в боевом строю защитников Родины. Он явился на призывной пункт и, скрыв свой недуг, был зачислен во флот.

— Товарищ командир, я вас как старшего брата, как о самом большом в жизни прошу: не докладывайте пока о моей руке, — говорил Коробкин старшине. — Я буду служить так, что меня никто не попрекнет!

Было о чем задуматься Бубнову. Рассказ матроса глубоко взволновал его. Но имеет ли он право не доложить о его болезни?

На следующий день — это было уже накануне похода — командир отделения начал придирчиво проверять, как молодой моторист справляется со своими обязанностями. Каждое новое упражнение убеждало старшину, что Коробкин успешно управляет дизелями. Докладывая обо всем Елину, Бубнов уверенно добавил:

— Коробкин справится, товарищ мичман, ручаюсь.

После того как Елин сам в этом убедился, он решил, что после похода доложит об всем механику.

А поход показал, что Коробкин справляется без всяких скидок на болезнь. Нелегко давалось ему это, но настойчивость и старание помогли стать полноценным специалистом.

Своей службой старший матрос Коробкин заслужил всеобщее уважение. Он хочет и будет продолжать службу.

С большим удовлетворением и волнением вручаю ему гвардейскую ленточку и значок, желаю успеха в службе и поздравляю со званием гвардейца. Отвечает коротким, как все:

— Служу Советскому Союзу!

Мичман Дорофеев попросил разрешения и от имени команды вручил мне краснофлотскую гвардейскую ленту с надписью: "Подводные силы С. Ф.". Этот дорогой подарок я сохраню на всю жизнь.

Сегодня введена в строй гидроакустика. Эхолот отремонтирован раньше. Через несколько дней лодка будет готова к очередному боевому выходу.

Желание у всех одно — быстрее в море.

Второй орден на боевом знамени бригады

В августе 1943 года бригаде подводных лодок был вручен орден Красного Знамени. Принимая из рук командующего высокую награду, И. А. Колышкин заявил тогда:

— От имени личного состава бригады заверяю партию и правительство, что подводники-североморцы готовы к выполнению любого задания командования.

После этого прошло почти полтора года. Это были месяцы тяжелых боев и упорного труда. На далеких морских дорогах и у самых вражеских берегов, в открытом море и в узких фиордах искали, находили и топили противника североморские подводные лодки. Двести сорок четыре потопленных вражеских корабля — таким стал грозный боевой счет Краснознаменной бригады, Приятно сознавать, что в эту внушительную цифру десятка вписана нами.

И снова страна высоко оценила ратные дела подводников. Президиум Верховного Совета наградил бригаду вторым орденом морской славы, носящим имя великого русского флотоводца, постоянным девизом которого было: "Я всегда больше желаю быть в море, чем в гавани".

На широкой заснеженной площадке между казармами и постройками береговой базы выстроились строгие шеренги одетых по-зимнему матросов, старшин и офицеров. По обе стороны площадки стоят красочные транспаранты — слева изображение ордена Красного Знамени, справа — ордена Ушакова. Над зданиями и площадкой полощутся флаги расцвечивания.

Мороз. Сильный ветер. Стоим в строю лицом к памятнику погибшим подводникам, открытому летом 1944 года. Это памятник тем, кто вместе с нами, живыми, завоевал боевую славу соединения, но не дождался светлого часа, близкой, уже полной победы. Разговоров в строю нет. Стоит торжественная тишина. Не знаю, о чем в эту минуту думают товарищи, а я думаю о тех, в чью честь воздвигнут памятник. Они отдали все во имя победы: знания, силы, труд, а когда потребовалось — не пожалели и жизни. Наверное, никто и никогда не узнает, как погибли герои, но, конечно, жизнь они отдали достойно, как надо. На памятнике нет имен погибших, но мы и так знаем их.

Проносят знамя бригады. Его несут и охраняют гвардейцы, в том числе и от нас — гвардии старшина 2-й статьи Бубнов. Ветер расправляет полотнище, виден поблескивающий возле древка орден Красного Знамени.

Прибыли командующий и член Военного совета флота. Командующий обходит строй, здоровается. Мы отвечаем. Адмирал поднимается на цоколь памятника и громко зачитывает Указ Президиума Верховного Совета СССР.

"За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество наградить Краснознаменную бригаду подводных лодок Северного флота орденом Ушакова I степени".

Знамя слегка наклоняют, и командующий прикрепляет рядом с первым орденом платиновую пятиконечную звезду второго ордена.