Павел Федоров - Генерал Доватор Страница 52

Буслов взмахнул рукой — послышался тупой удар, короткий, тихий стон. Торба подхватил падающее тело часового и потащил его к перилам моста. Слышно было, как подборы кованых немецких сапог дробно стучали по мостовому настилу, а потом… Переброшенное через перила тело гитлеровца мягко ударилось о серые, обмытые водой валуны…

Доватор вытер платком лицо от лба и до самого подбородка, точно он без передышки бежал несколько километров.

— Ну и план!.. Ах, черти! — только и мог выговорить Лев Михайлович, дергая Алексея за рукав. Тот, ошеломленный дерзостью разведчиков, замер в неподвижности.

— Чисто сработали! — Гордиенков медленно качает головой, у него от волнения дрожат губы.

— У нас на Оби так с пароходов балласт скидывают, — замечает Яша Воробьев, — бултыхнул — и каюк…

По круче взбирались разведчики. Слышен был треск сучьев, шум скатывавшихся из-под ног камней.

Буслов вынырнул из кустов первым, тяжело дыша опустился перед Доватором на одно колено и поставил штыком вверх взятую у часового винтовку. Стащил с головы кубанку и с неизменным простодушием, но не без волнения сказал:

— Извините, товарищ полковник, забыл совсем — и кубанку вашу унес…

— Нет уж, носи! — твердо проговорил Лев Михайлович. — Слушай, Буслов… — Доватор немного помолчал, подыскивая слова, а потом, встряхнув головой, продолжал: — Все-таки вы не имели права так рисковать из-за какой-то козявки! — Лев Михайлович махнул рукой.

— Опаска была, слов нет. Но ведь без этого не бывает, — возразил Буслов. — Мы простую механику придумали: после свиста я должен смело идти первым на часового. В одного он стрелять ни за что не станет, а окликнет. Так и вышло… Раз он со мной занялся — значит, второй обязан подходить. Часовой должен оглянуться неминуючи. Оглянулся — значит, пропал…

— Но ведь ты руки поднял! Он мог дать выстрел — и гроб тебе! — горячо возразил Доватор.

— А это бабушка надвое сказала, товарищ полковник. У меня в каждой ладошке по лимонке было зажато, гранатой я его по виску и стукнул.

Лев Михайлович хлопнул Буслова по колену, другой рукой обнял Торбу за шею. С жаркой силой проговорил:

— Вы — молодцы, товарищи мои! Я вас никогда не забуду… Ты, Буслов, носи мою кубанку! Носи просто на память, а ордена будете носить во славу и честь нашей Родины… Жизнь короткая, а слава долгая! — закончил Доватор любимой своей поговоркой.

— Служим Советскому Союзу, товарищ полковник! — Тихо, как клятва, вполушепот прозвучали эти гордые слова среди густого прибрежного ольшаника, стройных молодых березок, под серебристой луной, обливающей белым светом звенящие от ночного ветерка листья.

В деревне неожиданно зафыркал мотор. Слышно было, как тревожно взревел гудок. Сверкая фарами, от школы к мосту катился броневик. Следом за ним шла легковая машина.

Глава 16

В полночь начальник штаба Кляйнман поднял с постели генерала Штрумфа и сообщил ему немало неприятных сведений.

В районе Демидово появились казачьи отряды Доватора, час назад внезапно напали на районный центр, разгромили гарнизон в самом Демидове и прилегающих к нему селах, на железнодорожной магистрали Витебск — Смоленск спущено под откос два эшелона. В селах Касплянского района перебита вся полиция… Кляйнман докладывал раздражающе-визгливым голосом.

— Генерал Хоппер недоволен системой наших распоряжений. Он требует личных объяснений. Мы с вами должны немедленно ехать.

Последнее сообщение Кляйнмана усилило мрачное настроение генерала. «Тащиться ночью по этим лесным дорогам…»

Он с наслаждением съездил бы кулаком по хитрой физиономии сытенького, коротконогого начальника штаба. Но он не смеет. Кляйнман ставленник самого Гиммлера.

Овладев собой, тихим, хрипловатым голосом генерал зовет Вилли.

За окном просигналил броневик. Штрумф потребовал плащ и фуражку. Вилли помог ему одеться. Грузно ступая толстыми ногами, пересиливая одышку, генерал направился к выходу. Теперь он думал только о том, как будет докладывать генералу Хопперу о действиях своего сына, который, получив две дивизии, направил их в район Пречистая, а Доватор очутился под Демидовом.

Когда машина подъезжала к мосту, Штрумф, задыхаясь от едкого перегара бензина, поднял воротник плаща. О часовом на мосту он даже не вспомнил и не проследил, как обычно, приветствовал тот его или нет.

Увидев броневик, Гордиенков вскочил на колени, выхватил противотанковую гранату и торопливо щелкнул предохранителем. Машины въезжали на мост. В кабине легковой машины были отчетливо видны офицерские фуражки.

— С офицерами, товарищ полковник, надо их… — прошептал Алексей, рванувшись вперед, но Доватор остановил его:

— Ложись!

Гордиенков, сжимая гранату и порывисто дыша, лег. Машины проехали мост и, увеличивая скорость, пронеслись мимо.

— Черт с ними! — вырвалось у Доватора. — А вы, ваше степенство, имейте выдержку. Видел, как хлопцы действовали, вот и поучись!..

После, когда Лев Михайлович узнал, кого он выпустил из рук, долго не мог простить себе этого.

Едва успели саперы заминировать мост, как на другом конце деревни взвились две немецкие ракеты и осветили крыши домов. Хлестко затараторили автоматы. Началась частая, беспорядочная стрельба. Ярким пламенем вспыхнула какая-то постройка. В чем дело? До начала операции оставалось еще больше часа!..

— Почему подожгли раньше времени? — Доватор бросал на Карпенкова гневные взгляды.

— Не знаю! — Карпенков встревоженно смотрел на пылающую избу.

— Вы — начальник штаба, должны знать! Выяснить и доложить мне! Голос Доватора потонул в оглушительном треске выстрелов многочисленных пулеметов и автоматов.

С наблюдательного пункта было видно, как по освещенной заревом пожара деревне метались темные фигурки немецких солдат. Ветер доносил шум заведенных машин. На западной окраине деревни возник второй очаг пожара еще более яркий и мощный. Деревня, стоявшая на возвышенности, теперь была видна как на ладони.

Освещенное отблесками пожара лицо Доватора было напряженным и мрачным. Волосы упали на лоб и почти закрыли крупные, сведенные гармошкой морщины.

Крыши домов пересекались крестообразными стежками разноцветных трассирующих пуль. Пули долетали до наблюдательного пункта, посвистывая, срывали с деревьев листья.

Доватор видел: на улицу выезжали грузовики, быстро заполнялись немцами. К школе подкатило несколько машин. Солдаты орали и торопливо грузили на них какие-то ящики. С южной стороны, из-за огородов, доносилось приглушенное «ура». Среди белеющих кочанов капусты и темных полос картофеля, около одинокой баньки появились густые группы атакующих.