Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия Страница 53

На приеме делегаций Рузвельт, в частности, сказал: «На вас возложена огромная ответственность. В известной мере это предварительная ответственность, но мы извлекаем уроки из опыта, и я надеюсь, что при разработке планов будущего мира мы установим такое же добровольное сотрудничество и единство действий, какого мы достигли в деле ведения войны. Это совершенно замечательный факт, что мы вели эту войну с таким великим единодушием. Я думаю, что тут многое зависело от личностей. В 1941 году в период разработки Атлантической хартии, например, я плохо знал мистера Черчилля. Я встречался с ним один или два раза, совершенно неофициально, в период Первой мировой войны. Но в Северной Атлантике, после трех-четырех дней, проведенных вместе, мы очень понравились друг другу Я узнал его, и он узнал меня. Другими словами, мы сошлись. Позднее мистер Молотов приехал сюда, и мы провели вместе много времени. Затем в следующем году в Тегеране маршал Сталин и я узнали друг друга. У нас создались великолепные отношения. Мы сломали лед, если когда-либо он существовал, и с тех пор уже нет никакого льда…

Мы должны не только заключить мир, но прочный мир, такой мир, при котором крупные страны будут действовать в унисон, предотвращая войны с помощью применения силы. Мы должны быть друзьями, совещаться друг с другом — это источник познания друг друга. Я надеюсь, что этого можно будет достигнуть, ибо такой дух уже был проявлен прежде, когда мы взялись совместно за достижение победы в войне. Но этот дух мы узнали лишь в последние несколько лет. Это нечто новое — близкие отношения между Британской империей и Соединенными Штатами. Великая дружба между русским народом и американским народом — это тоже новое. Мы должны сохранить дружбу, и, распространив этот дух на весь мир, мы добьемся периода мира для наших внуков. Все, что я могу сделать, — это пожелать вам успеха в великой задаче, за разрешение которой мы взялись. Это не будет последней задачей, но, во всяком случае, она даст нам основу для достижения той цели, к которой стремилось человечество на протяжении многих сотен лет»{128}.

Почему советская делегация предложила включить в состав организации все 16 республик? Для того чтобы как-то уравновесить доминионы Британской империи. В конце концов было согласовано участие двух крупнейших советских республик — Украины и Белоруссии.

В Совет Безопасности ООН было решено в качестве постоянных членов ввести США, СССР, Великобританию, Китай и Францию.

Что же касается права вето, то Андрей Андреевич расшифровывал его как формулу равновесия, нацеленную на достижение компромисса. И он был прав.

Конференция в Думбартон-Оксе была для него первой ступенью к международному признанию. Когда же на конференции в Сан-Франциско он подписал от имени СССР устав ООН, он одним этим вошел в историю. Впрочем, до той поры должны было случиться еще немало больших событий.

Следующим этапом была Ялтинская (Крымская) конференция руководителей антигитлеровской коалиции в феврале 1945 года. Громыко принял в ней непосредственное участие и получил символическую эстафету из рук Сталина и Молотова.

«Большая тройка» еще держала в своих руках все ключи от будущего, но с приближением победы на историческую арену выходили новые силы. Президент Рузвельт, назвавший в начале войны Черчилля «идеальным премьером военного времени», отказал ему в послевоенном политическом будущем. Так же можно было сказать и о самом Рузвельте, и о Сталине.

Да, их историческое время быстро таяло. Понимали ли они это, или же им только казалось, что впереди еще необозримое пространство, не столь уж важно. Главное, они чувствовали свою ответственность в обеспечении благополучия своих стран.

Ялтинская конференция — вершина военной дипломатии СССР

Обстановка для СССР складывалась благоприятно. Красная армия находилась в 70 километрах от Берлина, американцы не собирались активно вмешиваться в восточноевропейские дела, общественное настроение в подавляющем числе освобожденных от немецкой оккупации стран сочувственно относилось к Советскому Союзу.

В раскладе политических сил в США созрели перемены. За годы войны экономика сильно выросла во всех секторах. Великий кризис, давший Рузвельту социальную базу для реформ, давно ушел в прошлое. На первое место выдвинулся консерватизм, за которым стоял успешный крупный бизнес.

В октябре 1944 года, незадолго до Ялты, Гопкинс в беседе с Громыко сказал, что между Рузвельтом и Сталиным, когда они встретятся, не будет «различий во мнениях».

В ноябре 1944 года на очередных президентских выборах вновь победил Рузвельт, который был вынужден взять вице-президентом вместо либерально и просоветски настроенного Уоллеса консервативного Гарри Трумэна. К тому же возглавляемая Рузвельтом демократическая партия потеряла часть мест в конгрессе, среди проигравших конгрессменов большинство были либералами, симпатизировавшими СССР.

Если учесть, что США уже подошли вплотную к созданию атомной бомбы, то можно сказать, что в подземных пластах истории, где и вызревает будущее, уже была записана матрица второй половины XX века.

Не случайно в начале Ялтинской конференции Сталин спросил у Громыко о прочности политической позиции Рузвельта.

Посол ответил: «Конкурента у Рузвельта как президента сейчас нет. Он себя чувствует прочно».

Советская делегация в Ялте располагала глубокими аналитическими материалами. «Накануне Ялтинской конференции под председательством вначале Голикова, а затем Берия, состоялось самое длительное за всю войну совещание руководителей разведки Наркомата обороны, Военно-морского Флота и НКВД и НКГБ. Главный вопрос — оценка потенциальных возможностей германских вооруженных сил к дальнейшему сопротивлению союзникам — был рассмотрен в течение двух дней. Наши прогнозы о том, что война в Европе продлится не более трех месяцев ввиду нехватки у немцев топлива и боеприпасов, оказались правильными. Последний, третий день работы совещания был посвящен сопоставлению имевшихся материалов о политических целях и намерениях американцев и англичан на Ялтинской конференции. Все мы согласились с тем, что и Рузвельт, и Черчилль не смогут противодействовать линии нашей делегации на укрепление позиций СССР в Восточной Европе.

Мы исходили из достоверной информации о том, что американцы и англичане займут гибкую позицию и пойдут на уступки ввиду заинтересованности быстрейшего вступления Советского Союза в войну с Японией. Прогноз НКВД и военной разведки о низкой способности японцев противостоять мощным ударам наших подвижных соединений в обход укрепленных районов, построенных японцами вдоль советской границы, подтвердился в августе 1945 года. Однако мы не предвидели, несмотря на подробные данные о завершении работ по атомной бомбе, что американцы применят ядерное оружие против Японии»{129}.