Росс Бенсон - Пол Маккартни. Личность и миф Страница 53

Через три недели Леннон, Харрисон и их жены покинули обитель гуру. Махариши дал понять «Битлз», что ожидает от них святых пожертвований в размере двадцати пяти процентов от дохода, которые следовало переводить в швейцарский банк. Окончательное разочарование в восточном идоле наступило, когда выяснилось, что он использовал свое «божественное» положение, чтобы добиться расположения молодой женщины, входившей в число «преданных».

По словам Брауна, Маккартни так охарактеризовал всю эту историю: «Проходимец, я же говорил вам». На самом деле он был очень расстроен. Всегда заботившийся о собственном имидже, что в настоящий момент было неотделимо от имиджа ансамбля, Пол понял, что они попали в глупое положение. Он обвинил во всем Харрисона. Джон поддержал Пола. Однако в этот момент на их горизонте появились более серьезные проблемы, ставшие неразрешимыми.

9 ноября 1966 года, как раз в тот день, когда Брайан Эпстайн публично заявил о том, что «Битлз» прекращают свою гастрольную деятельность, Джон познакомился с японкой, одетой во все черное. Ее звали Йоко Оно, и была она художницей-модернисткой. Их встреча стала началом самой яркой и самой шумной любовной истории эпохи рок-н-ролла. А познакомил их Пол Маккартни, о чем он впоследствии здорово сожалел.

В один из вечеров Йоко пришла к Маккартни домой в Сент-Джонз-Вуд. «Это был благотворительный вечер - довольно авангардное мероприятие, имевшее отношение к Джону Кейджу», - вспоминал Пол. Йоко родилась в 1934 году и была на шесть лет старше Леннона. Детство дочери токийского банкира прошло в поездках между Токио и Нью-Йорком. В двадцать три года она вышла замуж за композитора по имени Тоси Итиянаги, но сделала это против воли родителей, за что и была лишена наследства. В ответ на это Йоко послала родителям бутылку, наполненную мочой. Замужество, продлившееся семь лет, привело ее в Нью-Йорк, где она стала общаться с музыкантами-авангардистами, такими, как Джон Кейдж. По возвращении в Токио Йоко оставила Итиянаги и вышла замуж за художника Тони Кокса. У них родилась дочь Киоко, но материнство не особенно радовало ее.

«В обществе распространен миф, что все женщины должны иметь детей, но это только миф, - говорила она. - Я все-таки привязалась к своей дочери и сильно любила ее, но одновременно с этим я боролась за свое собственное место в этом мире».

В поисках этого места семья Коксов вернулась в Нью-Йорк. Однако артистический мир Нью-Йорка довольно холодно встретил ее работы, и в 1966 году, почти без гроша в кармане, Коксы прибыли в Лондон. С той же решимостью, как и в Нью-Йорке, но более успешно Йоко вступила на лондонскую художественную сцену, начала устраивать выставки и наконец очутилась в доме Маккартни.

«Она хотела получить мои стихи», - вспоминал Пол. У него никогда не было привычки дарить стихи, и сейчас он не собирался делать этого. «Я на самом деле не хотел дарить ей мои стихи - то ли из чувства эгоизма, то ли по другой причине, но не хотел.» Поэтому я сказал: «У меня есть друг и соавтор Джон, вот он может помочь». Я навел ее на Джона, и они быстро подружились - это было похоже на вспышку молнии».

Пламя, которому было предназначено поглотить «Битлз», начало разгораться. Впервые Джон и Йоко встретились в картинной галерее «Индика» на выставке под названием «Незаконченные картины и предметы Йоко Оно». На выставку Джона пригласил муж Марианны Фейтфул Джон Данбар. Когда Леннон прибыл туда в автомобиле «мини» с шофером за рулем, Данбар сказал Йоко: «Иди и поздоровайся с миллионером».

Искусство Йоко, даже по авангардным меркам 60-х годов, было довольно необычным. На одном из стендов было выставлено яблоко, которое продавалось за двести фунтов. Посетителей приглашали вскарабкаться на лестницу и посмотреть на слово «Да», написанное на потолке. Йоко вручила Джону карточку, на которой было напечатано: «Дыши», и предложила ему за пять шиллингов забить гвоздь в деревянную доску. Джон ответил, что забьет воображаемый гвоздь за воображаемые пять шиллингов. Йоко улыбнулась. Леннон ушел с выставки, поехал домой в Уэйбридж, к своей университетской шапочке, в которой у него хранились возбуждающие и успокаивающие наркотики и ЛСД.

Это была непримечательная встреча, но Йоко произвела впечатление на Леннона, а он на нее. Йоко попыталась снова увидеть Джона и убедить его субсидировать другую выставку, но ей не удалось проскочить мимо охраны. Другой ее шаг оказался более удачным. Она послала Леннону книгу «Грейпфрут», написанную три года назад, где содержались такие строчки: «Убей всех мужчин, с которыми спала. Положи кости в коробку и брось их в море в коробке с цветами… Хорошенько перемешай свои мозги пенисом».

Леннону не было необходимости перемешивать свои мозги, они и так уже были достаточно перемешаны. По его словам, он более тысячи раз отправлялся в путешествия под воздействием ЛСД. Джон признавался, что иногда воздействие ЛСД было настолько разрушительным, что он терял возможность различать цвета и все представлялось ему в едином тусклом цвете. Преданная жена Синтия была глубоко несчастна. «Наш разрыв начался тогда, когда разрушительное действие конопли и ЛСД вторглось в нашу жизнь», - вспоминала она. Синтия готовила еду, к которой Джон не притрагивался, пыталась говорить с ним, хотя и не получала ответа. Ждала его, когда он не являлся домой. Она продолжала верить, что Джон все еще любит ее, но это был просто самообман. Джон увлекся Йоко с ее причудливыми и противоречивыми идеями, которые казались так близки его собственным.

Все время, пока он был в Индии, Джон ежедневно писал Йоко, а она добросовестно отвечала ему. «Я начал думать о ней как о женщине, и не просто как об умной женщине», - вспоминал Леннон. По пути домой, в самолете, Джон грубо заявил, что Синтия стала ему помехой в жизни. Непрерывно подкрепляясь ромом и пирожными, он начал перечислять женщин, с которыми переспал за время их женитьбы. Синтия закричала, что не желает знать этого, но он продолжал (певицы, актрисы, высокооплачиваемые шлюхи, поклонницы, жены друзей… всего более трехсот). В мае этот список был дополнен именем Йоко.

Через две недели после возвращения из Индии Джон погрузился в психоделическое уединение, а Синтия уехала отдыхать в Грецию. Вернувшись в Уэйбридж, она обнаружила, что Джон и Йоко удобно устроились в ее доме и в ее постели.

«Как будто меня больше не существовало», - говорила Синтия. Да, ее не существовало, не существовало больше и Маккартни. Леннон нашел то, что искал, и, как оказалось, Маккартни тоже.

Казалось, что у Маккартни, как и у Леннона с Синтией, счастливая, прочная связь. Он был вместе с Джейн Эшер со времени «She Loves You» - начала расцвета битломании, и все, включая самого Пола, верили, что они вскоре поженятся. В декабре 1967 года они даже объявили о своей помолвке. Это была очень популярная пара. Джейн была красива и привлекательна, казалось, у нее есть все, чем должна обладать супруга «битла». Однако за внешним благополучием дела складывались не совсем хорошо. Наркотики по-прежнему оказывали свое влияние. Когда Джейн вернулась после пятимесячного театрального турне по Соединенным Штатам, она обнаружила, что «Пол сильно изменился. Он принимал ЛСД, а я ничего не знала об этом. Дом тоже изменился и был полон людей, которых я не знала».