Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только - Павел Федорович Николаев Страница 54

Они текут, они горят,

Как поцелуи молодые,

Все в неге, в пламени любви,

Как зашипевшего аи

Струя и брызги золотые…

А только ль там очарований?

А разыскательный лорнет?

А закулисные свиданья?

А prima donna? а балет?

А ложа, где, красой блистая,

Негоциантка молодая,

Самолюбива и томна,

Толпой рабов окружена?

Она и внемлет, и не внемлет

И каватине, и мольбам,

И шутке с лестью пополам…

А муж — в углу за нею дремлет,

Впросонках фора закричит,

Зевнёт — и снова захрапит (5, 207–208).

Обеим посвятил массу великолепных стихов и память сердца.

При всей внешне неупорядоченной жизни Пушкин не откладывал в долгий ящик главное — творчество. Брат поэта свидетельствовал: «В Одессе Пушкин писал много, читал ещё более. Там он написал три первые главы „Онегина“. Он горячо взялся за него и каждый день им занимался. Пушкин просыпался рано и писал обыкновенно несколько часов, не вставая с постели. Приятели часто заставали его то задумчивого, то помирающего со смеху над строфою своего романа. Одесская осень благотворно действовала на его занятия».

Приобщению поэта к чтению серьёзной литературы и работе с архивными материалами во многом способствовал допуск его к сокровищнице генерал-губернатора Новороссии М. С. Воронцова — к его богатейшей библиотеке. Михаил Семёнович унаследовал книгохранилище от отца и систематически пополнял его. В библиотеке были подлинники летописей, разрядных книг, статейных списков, Псковская судная грамота, рукописные сочинения по истории, многочисленные мемуары, памфлеты Французской революции, переписка А. Р. Воронцова с А. Н. Радищевым, копия замечаний Екатерины II на «Путешествие из Петербурга в Москву» и много других интересных и ценных изданий.

На первых порах Воронцов признавал талант Пушкина и считал, что основательное изучение великих классических поэтов со временем сделает из него замечательного писателя. В письме А. И. Тургеневу Михаил Семёнович сообщал, что хочет содействовать развитию молодого таланта. И действительно, работа в книжной сокровищнице генерал-губернатора Новороссии привила Александру Сергеевичу вкус к историческим источникам, что ему очень пригодилось в дальнейшем.

«Монаршей воли исполнитель»

Михаил Семёнович был сыном С. Р. Воронцова, с 1786 по 1806 год пребывавшего в Лондоне в качестве посланника, а позднее — посла. Поэтому детские и юношеские годы Михаила Семёновича прошли в Великобритании, что сделало его англоманом. В четыре года он был записан капралом в лейб-гвардии Преображенский полк, в девятнадцать — начал действительную военную службу. К этому времени Воронцов имел придворное звание камергера, что давало определённые преимущества по службе, но молодой офицер не воспользовался ими: в чине поручика он состоял волонтёром (добровольцем) на Кавказе и сражался с горцами, участвовал в Русско-персидской войне, а затем — в войнах 1805–1807 годов с Наполеоном. Отличился под Пултуском, был произведён в полковники и получил в командование 1-й батальон Преображенского полка, в котором когда-то числился капралом.

Годы, предшествовавшие Отечественной войне, Воронцов служил в Дунайской армии и тоже отличился. За храбрость, проявленную при штурме Базарджика, был произведён в генерал-майоры, а за взятие Видина удостоен ордена Святого Георгия 3-го класса.

Отличился молодой генерал и на теоретическом поприще обобщения военных действий, написав «Наставление господам офицерам Нарвского пехотного полка в день сражения» (Воронцов был шефом этого полка). «Наставление» по приказу П. И. Багратиона отпечатали в походной типографии и распространяли в полках 2-й Западной армии.

В начале 1812 года была сформирована 2-я сводно-гренадерская дивизия, её командующим назначили Воронцова. Дивизия участвовала во всех важнейших сражениях Отечественной войны. В начале Бородинского сражения она обороняла Семёновские флеши и приняла на себя главный удар неприятеля. Ранним утром французы атаковали флеши в лоб и выбили дивизию Воронцова из укреплений. Около восьми часов Михаил Семёнович возглавил контратаку, но был ранен и унесён с поля боя. Об этом этапе сражения в донесении М. И. Кутузова царю было сказано: «Неприятель, построясь в несколько густых колонн, в сопровождении многочисленной кавалерии с бешенством бросился на наши укрепления. Артиллеристы, с мужественным хладнокровием выждав неприятеля на ближайший картечный выстрел, открыли по нём сильный огонь, равномерно и пехота встретила его самым пылким огнём ружейным, но поражение их колонн не удержало французов, которые стремились к своей цели и не прежде обратились в бегство, как уже граф Воронцов с сводными гренадерскими батальонами ударил на них в штыки; сильный натиск сих батальонов смешал неприятеля, и он, отступая в величайшем беспорядке, был повсюду истребляем храбрыми нашими воинами. При сём нападении граф Воронцов, получив жестокую рану, принуждён был оставить свою дивизию».

Сам Михаил Семёнович об этом эпизоде сражения вспоминал следующее:

— Мы должны были выдержать первую и жестокую атаку пяти-шести французских дивизий. Сопротивление не могло быть продолжительным, оно кончилось, так сказать, с окончанием существования моей дивизии. Находясь лично в центре и видя, что один из редутов на моём левом фланге потерян, я взял батальон 2-й гренадерской дивизии и повёл его в штыки, чтобы вернуть редут обратно. Там я был ранен, а батальон почти уничтожен. Час спустя дивизия не существовала.

За отличие в Бородинском сражении Воронцов был награждён орденом Святого Андрея Первозванного I степени с алмазами. Почти полгода Михаил Семёнович находился на излечении в своём имении Андреевское Владимирской губернии. Там он учредил госпиталь на 300 нижних чинов и 50 офицеров.

По выздоровлении Воронцов был назначен командовать авангардом 3-й Западной армии и удостоен чина генерал-лейтенанта. Участие в «Битве народов» (сражение под Лейпцигом) принесло ему орден Святого Александра Невского. В кампании 1814 года Михаил Семёнович отличился под Краоном и был удостоен ордена Святого Георгия 2-го класса.

Три года Михаил Семёнович возглавлял во Франции русский Оккупационный корпус. За гуманное обращение с жителями был награждён двумя медалями двух округов Мобёжа и, что необычно, из собственных средств уплатил все долги, сделанные офицерами его корпуса.

Воронцов пользовался репутацией гуманного и просвещённого начальника не только среди своих подчинённых. В истории не часто встречаются примеры искренней благодарности местного населения командующему армией, находившейся несколько лет на территории чужого государства. 21 октября 1818 года в мэрии Мобёжа было составлено благодарственное письмо на имя Михаила Семёновича от имени жителей города. В нём говорилось, что благодаря деятельности Воронцова жизнь города протекала в обстановке мира и спокойствия, а сам командующий являлся истинным примером благородного поведения для своих подчинённых. «Мы просим Ваше превосходительство, — говорилось в письме, — принять наши чувства искреннего уважения и признательности за благодеяния, оказанные нашему городу».

После возвращения в Россию Воронцов получил в командование 3-й пехотный корпус и совместно с