Анри Барбюс - Сталин Страница 54

Довольно типичный пример нелепой в отвратительной бессмысленности таможенных пошлин, пограничного грабежа за счет народного потребления, — это кофе во Франции. Кофе — не предмет роскоши, это действительно один из необходимейших предметов народного питания. Кроме того, как раз в данном случае нельзя оправдываться защитой национального сельского хозяйства, ибо французские колонии производят лишь ничтожную часть кофе, потребляемого французской империей. Кофе стоит 320 франков за 100 кило (вместе с накидкой — 360 франков). Но сверх того на каждый квинтал накладывается еще 321 франк таможенной пошлины, 180 франков косвенного налога, 100 франков торгового налога плюс еще несколько обложений и сверхобложений, — всего 630 франков, т. е. примерно вдвое больше заготовительной цены. Так алчность казны, издеваясь над здравым смыслом, жестоко и систематически грабит потребителей в наших странах.[20]

А тем временем в Бразилии идет массовое уничтожение кофе. Один экономический орган недавно сообщил об этом в следующих изысканных выражениях: «К концу проводимой Кампании Бразилия освободит рынок от 32 миллионов мешков, что благоприятно отразится на ценах». 32 миллиона мешков — это в полтора раза превышает годовое потребление кофе во всем мире!

Таково положение там, в СССР, где люди строят общество для удовлетворения потребностей всех. И таково положение здесь, где потребности всех подчинены капиталистическому строю.

Даже ребенок поймет: здесь — хаос и падение.

Там — порядок и подъем. Несомненно, с тех пор как человек стал человеком, мир не видал такого огромного всеобщего движения вперед. В СССР распространилась, — как сказал Сталин, — «практика бурных темпов». Он же говорит о том, что каждый период развития Советской страны имеет свой пафос. Сегодня в России — пафос строительства. Мир не видал такой гигантски осмысленной работы. План 1928—1932 годов есть величайшее в истории доказательство человеческого разума и воли.

Значит ли это, что никаких слабых пунктов нет? Ничуть не бывало, слабые пункты есть. Но они — на виду. Транспорт еще не на высоте. СССР имеет всего 83 000 километров железных дорог, тогда как Франция, территория которой в 40 раз меньше, насчитывает 40 000 километров. Хотя грузооборот железных дорог поднялся за последние три года со 113 до 172 миллиардов тонно-километров, а грузооборот водного транспорта с 45 до 60 миллиардов тонно-километров, все же здесь есть отставание, с которым мириться нельзя.

С другой стороны, советские экономисты утверждают, что себестоимость снижается недостаточно. В сущности говоря, за четыре года. Плана она даже вовсе не сократилась. Таким образом снижение себестоимости должно занять главное место в следующем Плане. Да и мало ли других недостатков, с которыми надо яростно бороться!

Как же относится сегодня крупная буржуазия и готовая на любые услуги большая пресса к итогам советского опыта?

Покойный г. Пуанкаре изложил свое мнение в аргентинской газете «Ля Насьон». Для объяснения кризиса капитализма (который представляет собою кризис перепроизводства, вызванный государствами, живущими друг с другом на ножах, в обстановке постоянной таможенной войны) г. Пуанкаре нападает на преступную попытку СССР упорядочить свою экономику. Именно СССР отвечает за развал экономики всех других стран на пяти шестых земной суши, ведь «в СССР все делается во исполнение пятилетнего плана, который имеет целью быстро распространить демпинг на область промышленного производства. Ради этой цели СССР стремится внести в другие страны не только растущее экономическое разложение, но и такие раздоры и распри, которые не позволили бы этим народам согласовать оборонительные меры». Когда вспомнишь, что это поистине нелепое утверждение исходит от человека, игравшего серьезную роль в политике, то становишься в тупик. Г-н Пуанкаре впал в детство гораздо раньше, чем это думают!

Кроме врагов есть и друзья особого рода.

Есть журналисты типа г. Малле, автора совсем недавно появившегося очерка, где самая настоящая клевета прячется под цветочками лести, под слишком грубой и неуклюжей претензией на беспристрастие. Не говоря уже о том, что г. Малле дает неверные цифры, он не приводит ни одного достижения, ни одного успеха, чтобы тут же не попытаться испортить все уколом отравленной булавки или заявлением, что все это — наконец-то! — добрый, старый спасительный капитализм!

Есть и крикливые крупные политики вроде г. Эррио, представителя западного капитализма, признанного поставщика радикальных этикеток для реакционных правительств. Г-н Эррио из сил выбивается, чтобы принизить советский социализм до уровня своей собственной избирательной программы, которую кстати тут же и рекомендует.

Я отлично знаю, что мне заявят: «Если бы вы говорили о России столько же плохого, сколько и хорошего, то мы бы вам поверили. Вот, например, г. Эррио дает в своей книге действительно справедливый, объективный отчет, указывает и на светлые и на темные места. А вы заранее решили написать панегирик».

Вот именно. Панегирик создает сама действительность. Мы никаких аргументов не придумываем.

Пристрастен тот, кто, служа посредственному и ублюдочному мировоззрению буржуазного республиканизма, не видит размаха и глубины творческой самобытности, развивающейся в этой стране. Тот, кто не ставит советские факты на их настоящее место во времени и пространстве, с учетом правильной всемирно-исторической перспективы, кто не видит их влияния на все человечество, тот не говорит правды.

А факты — вот они. Самое нищее (несмотря на свои огромные пустынные пространства) из европейских государств, невежественное, скованное, битое, голодное, кровоточащее и разрушенное, за семнадцать лет стало крупнейшей в Европе и второй в мире индустриальной страной, и притом культурнейшей во всех отношениях. Такой невиданный рост достигнут средствами одной только страны: все прочие были ей врагами. Достигнут силою руководящей идеи, противоположной господствующему принципу всех прочих государств, — силою научной и братской идеи справедливости.

Говорить, что такое событие, такое завоевание человеческого духа является только «интересным», что «в принципе его не следует осуждать», — значит либо ничего не понимать, либо обманывать людей. Скрывать за несущественными теневыми сторонами великое сияние этой необычайной картины, приравнивать советскую организацию к нашей — значит попросту издеваться над всем миром.

Но оставим в стороне шествие людей-оркестров вроде г. Эррио, minus habens (нищих духом) вроде г. Пуанкаре, любезных иезуитов вроде г. Малле, пьяниц вроде г. Парижанина, прохвостов вроде г. Бажанова. Перед нами — большие газеты. Придется им проглотить пилюлю.