Алексей Шишов - 100 великих героев 1812 года Страница 54

В июле 1818 года генерал-лейтенант и Георгиевский кавалер Иловайский 5-й по собственному прошению на высочайшее имя окончательно увольняется со службы «по болезни» с мундиром. В последние годы жизни потерял зрение.

Николай Васильевич Иловайский остался для отечественной истории одним из подлинных героев Отечественной войны 1812 года. Помимо выше названных наград его мундир украшали орден Святого Владимира 2-й степени, именные золотые медали за Измаил и Мачин, прусский орден Красного Орла 1-й степени. Имел он и Золотую саблю «За храбрость».

Фейерверкер 2-го класса Ильин Савелий

(? – После 1812)

Фейерверкер был в русской артиллерии унтер-офицерским чином. То есть командиром орудия (орудийного расчета). Фейерверкеры в зависимости от степени подготовленности и усердия в службе, от срока службы делились на четыре класса, высшим из которых являлся первый.

Савелий Ильин на поле Бородина имел чин фейерверкера 2-го класса, что свидетельствовало о его достаточной опытности и усердной службе. Он числился в составе конной № 8 роты 3-й резервной артиллерийской бригады. 12-орудийная рота входила в состав 3-й бригады (Ахтырский гусарский и Литовский уланский полки) 4-го резервного кавалерийского корпуса генерал-майора графа К.К. Сиверса.

Командовал конной ротой кавалерийской бригады подполковник З.С. Шушерин, встретивший Отечественную войну уже старым служакой, повоевавшим и с французами. Вечером 25 августа ротный собрал всех своих двенадцать фейерверкеров, среди которых Ильин оказался едва ли не самым заслуженным, и сказал им:

– Братцы. Завтра бой с французом. В роте много рекрут – подайте им пример. Если отличитесь, всех представлю к Георгию. Не поскуплюсь за подвиг…

Бородинское сражение. Картина XIX в.

Вряд ли кто из фейерверкеров и бомбардиров конной № 8 роты ожидал, что с раннего утра будет так жарко на огнедышащем Бородинском поле. У неприятеля на батарейных позициях оказалось поставлено больше орудий, тогда как половина русской артиллерии находилась в резерве.

Рота подполковника Шушерина не сразу оказалась введенной в дело. Когда же его артиллеристы вынеслись во весь конский мах на назначенное место, то сразу попали под шквал вражеского пушечного огня. Особенно доставалось от разрыва орудийных гранат: горячие осколки разили людей и лошадей, грозили поднять на воздух зарядные ящики. Сбивался прицел у фейерверкеров, меньше становилось людей в расчетах.

Атаки наполеоновской пехоты и кавалерии следовали одна за другой. Когда на расстоянии верного орудийного выстрела появлялась колонна вражеской пехоты или вновь накатывалась волна кавалерии маршала Мюрата, с позиции конной № 8 роты следовал залп за залпом. Сперва били по атакующим французам ядрами и гранатами, если неприятель оказывался совсем близко – переходили на картечь.

Фейерверкер Савелий Ильин в тот августовский день не уставал «действовать из вверенного ему орудия искусно и удачно». Действительно, целил он метко, поражая французов то дальней картечью, то ближней картечью. Бомбардиры, то есть его подчиненные, с уважением посматривали на командира орудия. А он только повторял между залпами:

– Воевать так воевать. Не быть французу на Москве…

Подполковник Шушерин потом напишет в наградном представлении на фейерверкера 2-го класса Ильина, что тот в сражении «отличал себя мужеством» и огнем из своего орудия «наносил немалый вред неприятелю». Оно действительно так и было.

Савелию Ильину на поле Бородина откровенно повезло: орудие его подбито не было, цел остался и зарядный ящик, и людей в орудийном расчете пехотными солдатами заменять не пришлось. Не все лошади его были убиты. И сам он невредим остался, даже ранен не был. А вражеские ядра не раз крутились у самых ног, и картечины весь день летели в батарею.

В разгар битвы ротный командир стал свидетелем подвига, который совершил Савелий Ильин. Когда батарейную позицию накрыл в очередной раз шквал неприятельского артиллерийского огня, одна из гранат «пала» на землю у ильинского орудия. Она, шипя, крутилась среди помертвевших лицами пушкарей, готовая вот-вот разорваться на целый «букет» несущих смерть осколков.

Фейерверкер Ильин не растерялся в эти секунды, не потерял самообладания. Он кинулся от орудия к шипящей и крутящейся на земле гранате, схватил ее, обжигая пальцы, и отбросил ее как можно дальше в сторону, в небольшую ложбину перед батареей. Там она и взорвалась, не причинив никому никакого вреда.

Подполковник Шушерин, видя такое дело, только выкрикнул батарейному храбрецу:

– Ильин! Быть тебе за такое геройство с Егорием!..

Этот подвиг нижнего чина действительно подходил под одну из статей статута Знака отличия Военного ордена – Георгиевского креста. Статья гласила, что достоин награждения тот, «кто неприятельскую бомбу или гранату, упавшую в оную батарею, с отважностию потушит или бросит с батареи». Это были «точные слова, изображенные в высочайшем манифесте об отличившихся».

В сражении на поле Бородина фейерверкер Савелий Ильин вел себя действительно отважно и бесстрашно. Под стать унтер-офицеру оказался и орудийный расчет, подчиненные ему рядовые бомбардиры. Неслучайно конная № 8 артиллерийская рота оказалась в числе «примерных» воинских частей в день 26 августа.

Когда писалось представление к награждению Знаком отличия Военного ордена, то подполковник Шушерин, бывший весь день со своими пушкарями, сдержал слово и первым занес в этот список из двенадцати фамилий фейерверкера 2-го класса Ильина. Его бородинский подвиг был во всем достоен пожалования «солдатским Егорием».

Генерал-лейтенант Карпенко (Карпенков) Моисей Борисович

(1775–1854)

В Отечественную войну среди известных полковых начальников в пехоте большую известность имел командир прославленного 1-го егерского полка М.Б. Карпенко (по другим источникам – Карпенков). И такую известность случайной никак не назовешь – стрелкам его полка довелось «открывать» Бородинское сражение.

Происходил он из дворян Калужской губернии. В шесть лет был записан подпрапорщиком в Таврический гренадерский полк. Прошел курс обучения в Киево-Могилянской академии. В десять получил производство в сержанты. Затем последовал перевод в Киевский конно-егерский полк с переименованием в вахмистры. Боевое крещение Моисей Карпенко получил в Польских кампаниях 1792 и 1794 годов. Когда в 1797 полки конных егерей были расформированы, поступил в 9-й егерский полк. В 1803 и 1804 годах участвовал в военных действиях на Кавказе и в Персии. Был пожалован майорским чином и переведен в Оренбургский гарнизонный полк. Затем служил в 26-м егерском полку.