Джеймс Бернс - Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями) Страница 54

Третьего августа 1941 года, поздним воскресным утром, президентский поезд выполз из душного Вашингтона и направился на север. Франклин Рузвельт с небольшой группой приятелей поехали покататься на лодках и порыбачить. В конце дня президентская компания прибыла в Нью-Лондон, штат Коннектикут. Там Верховного главнокомандующего вооруженными силами страны переправили на борт его яхты «Потомак», и в зареве вечерней зари она направилась в длинный залив Лонг-Айленда.

На следующее утро яхта с трепещущим на вершине мачты президентским стягом, бросившая якорь у Саут-Дартмута, штат Массачусетс, на виду у толпы в несколько сот человек, собравшихся на берегу, приняла на борт норвежскую принцессу Марту и ее двух дочерей, шведского принца Карла с окружением и отплыла в залив Баззардс, где президент и его августейшие гости рыбачили с кормы яхты. Улов оказался приличным Вечером «Потомак» вернулся в Саут-Дартмут, президент встал за руль моторной лодки «Крис-Крафт», чтобы высадить гостей у яхт-клуба. На другой день «Потомак», со все еще развевающимся президентским стягом, проследовала на север через канал мыса Код, где зеваки, разинув рот от удивления, наблюдали крупные фигуры президента и его приближенных, сидящих на второй палубе.

Но они видели не президента. Еще раньше, поздним вечером, «Потомак» примчался в тихие воды у западной оконечности острова Мартас-Виньярд, где в вечерней мгле ожидали 7 военных кораблей. Рано утром следующего дня президента и его команду переместили на борт тяжелого крейсера «Августа». Его военные эксперты были уже на корабле. Вскоре «Августа» двигалась на всех парах на восток, мимо плавучего маяка у Нантукетской банки, затем повернула на север. Командир корабля адмирал Эрнст Дж. Кинг принял все меры предосторожности. Впереди по обоим бортам «Августы» шли эсминцы, а перед носом крейсера двигался трал. Недавно установленный радар нащупывал путь в тумане. Через два дня небольшой флот приблизился к побережью Ньюфаундленда и вскоре вошел в небольшой залив бухты Арджентии, обрамленный низкими холмами, которые покрывали тощие сосны и кусты. Здесь ожидал американцев Уинстон Черчилль, прибывший на военном корабле «Принц Уэльский».

Произошла встреча, которую президент и премьер-министр долго ждали, — встреча, которой они были вынуждены дожидаться из-за бурных событий 1940-го и 1941 годов. Опытные политики, они ее тщательно продумали. Чтобы напустить побольше туману и избежать ненужных страхов и ожиданий у себя на родине, Рузвельт настоял на строгой секретности встречи. Даже Грейс Талли не имела представления о поездке президента. Из-за принятых мер предосторожности времени для подготовки встречи почти не осталось, не определили повестку дня. Военачальников уведомили о ней тоже в последний момент. Сын президента Франклин получил приказ явиться на «Августу» к главнокомандующему так неожиданно, что терялся в догадках, не получит ли взбучку от адмирала Кинга. Столь же был озадачен Эллиотт Рузвельт, вызванный из места расположения своей эскадрильи. Черчилль предпочел бы более открытую встречу. Он хотел заявлений о большом значении англо-американского единства, обсуждения важных вопросов, планирования конкретных мероприятий, принятия далеко идущих обязательств. Рузвельт просто желал встретиться с Черчиллем, познакомиться с ним поближе, обменяться идеями и информацией, продемонстрировать моральное единство.

Ранним утром 9 августа огромная махина линкора «Принц Уэльский», все еще носившая на корпусе следы недавнего морского боя с «Бисмарком», вышла из низко стелившегося тумана и бросила якорь. Вскоре Черчилль взбирался по трапу на «Августу», в то время как президент ожидал его, держась за руку стоящего рядом Эллиотта, а оркестр играл национальный гимн.

— Наконец-то мы встретились, — произнес Рузвельт.

Премьер-министр вручил президенту письмо от английского короля. Сопровождавшие лидеров лица были представлены друг другу. Вскоре все оставили главных участников встречи наедине, за исключением Гопкинса, который прибыл на «Принце Уэльском» вместе с Черчиллем. После ленча к ним присоединился Эллиотт. Оба лидера в это время глубоко погрузились в обсуждение проблем ленд-лиза, дипломатии и американского общественного мнения. Вечером, после того как президент и премьер-министр отобедали жареными цыплятами, омлетом со шпинатом и шоколадным мороженым в кают-компании «Августы», Черчилль по предложению Рузвельта дал свой захватывающий обзор военной обстановки.

Откинувшись в кресле, перемещая сигару из одного уголка рта в другой, сутулясь, рубя воздух руками, премьер-министр рассказывал о выигранных и проигранных сражениях, о минимальных шансах русских. Ветвистыми округлыми фразами он внушал в то же время собеседнику впечатление о непреклонности Англии в борьбе с врагом и о необходимости американского военного вмешательства.

Рузвельт внимательно слушал, вращая пальцами пенсне, использованной спичкой вычерчивая на скатерти стола рисунки, задавая время от времени вопросы. На следующий день, в воскресенье, он нанес ответный визит на «Принц Уэльский». На юте, под огромными стволами корабельных пушек, президент и премьер-министр в компании нескольких сот матросов, судовых механиков и морских пехотинцев, рассыпавшихся по палубам среди орудийных башен, присутствовали на религиозной службе. Еще одна незабываемая служба, когда аналой задрапирован пополам полотнищами «Юнион Джека» и звездно-полосатого флага. Президент стоял мрачный и сосредоточенный; Черчилль, в съехавшей набок морской фуражке, пел со слезами в горле «Вперед, христианские воины». Американский и английский капелланы по очереди читали проповеди. Это было время живых, вспоминал позднее Черчилль, почти половина тех, кто пел тогда, вскоре погибли.

Затем перешли к делу. Как и ожидал президент, Черчилль с самого начала стал добиваться активизации американских усилий в Атлантике и более жесткого курса в Тихоокеанском регионе. Несмотря на обнадеживающие доклады Гопкинса из России и поступающую разведывательную информацию о сдерживании наступления немцев под Москвой, оба лидера подходили к вопросу о помощи России лишь в плане того, что можно сберечь на мероприятиях в Атлантике и вооружении собственных войск. Черчилль все еще рассматривал помощь Советам как временную меру, Рузвельт — скорее как долговременное предприятие. Однако ни тот ни другой еще не готовы сделать ставку на выживание Советов.

В Атлантике Рузвельт не хотел выходить за рамки согласованной политики сопровождения американскими военными кораблями быстроходных конвоев, следовавших между Ньюфаундлендом и Исландией. Однако насколько велико его желание держаться нейтралитета в остальном, видно из позиции президента в отношении других островов Атлантики. Черчилль сообщил ему о своих планах оккупировать Канарские острова, возможно, до ожидавшегося броска нацистов через Испанию. Оккупация островов, признавал Черчилль, неизбежно вызовет ответные действия Испании при поддержке Германии, и в этом случае Англия не выполнит обещание, данное Португалии, защитить Азорские острова. Не возьмутся ли за это вместо нее Соединенные Штаты? Рузвельт согласился на это при условии, что такой запрос поступит в Вашингтон из Лиссабона. Позднее Черчилль отказался от атаки на Канары, но этот эпизод свидетельствует, что Рузвельт, учитывая кризисную ситуацию на Иберийском полуострове, мог пойти на такой серьезный шаг, как оккупация Азорских островов, по инициативе Черчилля.