Людмила Бояджиева - Житие и страсть Жоржа Сименона Страница 54

В ноябре Дениз покидает клинику, дабы принять участие в переезде. Все устали, но Сименон ждет реакции восхищения от жены и детей.

Дениз молча обходит комнаты и резко направляется к выходу:

— Я уезжаю! Я не хочу жить в этом доме!

— Вам надо отдохнуть, милая, — берет ее под руку Эткен. — А завтра все обсудим.

— Я ненавижу этот дом! — вырываясь, кричала Дениз. — Разве вы не видите — это тюрьма, я задохнусь в ней!

Она знала, сколько сил, фантазии и надежд вложил в свой проект муж. И сейчас ее взрыв относился к нему — ненавистному мужу.

— Если ты немедленно не успокоишься, я позвоню в Пранжен, пусть за тобой приедут! — Жорж взялся за телефонную трубку и получил пощечину.

— Ты специально выстроил этот каземат, что бы я умерла в нем!

Сименон с Терезой отнесли вопящую Дениз наверх в спальню. Она вырывалась, отказываясь лечь в постель. Выпив таблетку успокоительного, улеглась на полу возле кровати, повторяя: — Не хочу! Не хочу!

После переезда в Эпаленж Дениз ни разу не спала в спальне. У кроватки Мари — Джо поставили диван для Дениз. Ночами она что–то говорила дочери — бесконечный монолог, полный ненависти. В один из вечер Мари — Джо сбежала, и мать бросилась за ней. Тоненькая, в светло–голубой пижаме, девочка металась по лестницам, чтобы спрятаться на чердаке или в подвале, потом выскочила из дома и кинулась прочь, проваливаясь в снег.

Созвав весь персонал, Дениз бросилась на поиски.

Сименон, выпивший с вечера снотворное, проснулся среди ночи от крика: — искали дочь, убежавшую куда–то босой по снегу. Это было страшное пробуждение.

У Сименона болит коленный сустав, прихрамывая, он бросается на чердак, потом в поле и там находит свернувшуюся в клубок дочь. Девочка дрожит, вырывается, словно испуганный зверек, когда он хочет взять ее на руки. Мари — Джо уносит садовник. Хромая, Сименон поднимается по крутой лестнице. Он проклинает себя за то, что позволил исполнить прихоть Дениз — разрешил ей спать возле дочери. Причина такого попустительства, в самом деле, не объяснима: Сименон знает о ранимой, нежной душе дочки, знает и о безумии Дениз — бурном и темном. Почему он допустил эти мучительные ночные разговоры больной женщины с девочкой? Почему отстранился, прячась в сочинительстве?

Безумие Дениз продолжалось. Однажды, увидав прихрамывающего мужа, Дениз указывает на него собравшейся прислуге и восклицает:

— Обещайте мне никогда не бросать моего мужа. Очень скоро вам придется возить его в и инвалидной коляске!

К Мари — Джо пригласили психиатра. Он говорит с девочкой наедине. Сименон пытается прорваться, но Дениз грудью защищает дверь:

— Ты не войдешь туда. Я — ее мать!

После беседы с девочкой врач объявил родителям:

— Невроз Мари — Джо является следствием беспокойства по поводу болезни отца, а также по поводу здоровья матери. Присутствие возле нее матери необходимо днем и ночью.

Дениз решает: они вдвое с дочерью проведут месяц в горах, в уединенном доме в общении с природой.

Совершенно непонятна отстраненная позиция любящего отца. Ситуация с болезнью Дениз известна ему лучше, чем кому–либо. Как мог он отпустить с ней любимую дочь? Отпустил и с надеждой ждал целительного воздействия горного воздуха…

В феврале Мари — Джо и Дениз уехали в горы, где сняли уединенное шале среди снегов

Сименон пишет письма:

«Дорогая Мари — Джо, моя прекрасная, моя нежная любовь — мне хочется добавить красивые слова «мой солнечный лучик», мне хотелось бы, что бы каждый твой час был розовым и радостным…. Мне хотелось бы, что бы вы с мамой были самыми счастливыми женщинам в мире, и что бы в ваших прекрасных глазах всегда светился огонек удовольствия.

Не сердись на меня, если порой я берусь за это неуклюже.

Мне не терпится поскорее обнять тебя, посмотреть в твои глаза. Но я не хочу торопить тебя. Возвращайся только тогда, когда тебе захочется. Ты сама должна решить.

Доброй ночи, доброй ночи моя нежная, чудесная любовь. Я ласково обнимаю тебя и умолкаю.

Твой Дэдди»

— Опять письмо от него? Дениз вырвала листок из рук дочери. «Моя нежная, чудесная любовь»… Это не письмо дочери, это письмо любовнице. — Ее темные глаза загорелись бешенством: — Я знаю твоего отца — он может сделать все, что угодно. Все… — Она приблизила лицо к бледному личику дочери: — Он занимался с тобой любовью? Признайся! Не лги — они все такие. И твои братья тоже. — Она рассмеялась, запрокинув голову. Мари — Джо забилась в угол. Дениз сбросила с себя одежду и… тут произошло самое страшное. Но об этом любящий отец узнает слишком поздно.

Его письмо — признак вопиющего невнимания, непонимания ситуации. Что это? Как может совмещаться в одном человеке острая проницательность, знание людских слабостей, подробно исследованных в его романах, и губительная наивность? Он отправляет одиннадцати летнюю дочь в горы с безумной женщиной, ненавидевшей его. Он пишет письмо к «дорогим женщинам», желая, что бы в «их глазах светился огонек удовольствия»?! Позвольте, в своем ли уме метр детектива? А если в своем, то что происходит? Он сознательно отдает любимую дочь в руки сумасшедшей. И ждет от этого общения радости! Очевидно, все не так просто, как он хотел представить в своих воспоминаниях, из которых мы исходим. Что–то не срастается, что–то не склеивается в элементарной логике. Очевидно, что с раннего детства Мари — Джо была сильно привязана к отцу. С возрастом ее чувства начали носить скрытый сексуальный оттенок — восьмилетняя девочка просит купить ей обручальное кольцо. Тем самым она как бы обручается с отцом — единственным мужчиной, которого она представляет рядом с собой. Фрейд захлопал бы в ладоши. А далее ситуацию усугубляет нескрываемая «естественная сексуальность» отца. Сименон может заниматься любовью с Дениз в любом месте дома, в любое время, не стесняясь зрителей. Причем, его притязания, следующие после бурной сцены с женой или даже драки, весьма похожи на насилие. Естественно, что любопытные, вездесущие дети не единыжды были свидетелями подобной сцены. Мари — Джо, зная от матери о многочисленных связях отца, не раз озадачивала его вопросом: — Почему они, а не я?

Воздействие на девочку Дениз, сумасшествие которой носило явно эротическую окраску, приведет к катастрофе. Как можно было не замечать беды, и даже способствовать ей?

Они горько раскаются, но не признают вины — безумная мать и умница отец — проницательный, милосердный и нравственный господин Сименон.

7

Сименон занят устройство бассейна — следит за монтировкой сложного оборудования, строительством вышки для прыжков. А в это время Дениз все больше углубляется в свое безумие. Двадцать первого апреля ее срочно везут в Пранжен. Старый шофер ведет сиреневый «роллс».