Леонид Дубровин - Пикировщики Страница 55

В ту поездку в Москву мне навсегда врезалась в память и другая встреча — случайная, уличная.

...Я стоял у двери трамвая, собирался уже выходить на остановке. Достал серебряный портсигар, врученный мне командующим воздушной армией, и приготовился закурить. Вдруг сзади мальчишеский голос:

— Дяденька, не откажите папироску.

Я оглянулся и увидел чумазого паренька — на вид лет пятнадцати. Одет он был во что бог послал: явно не по плечу демисезонное замызганное пальтишко, на макушке головы замасленная кепка.

— Мал еще! — строго ответил юному курильщику.

— Закурить — так мал, а на работе только и слышишы «Давай, давай, не отставай! Ты же мужчина!..»

Кольнуло в сердце. Я спросил паренька:

— Работаешь на заводе?

— Ага, слесарем по сборке автоматов.

— А куришь-то давно?

— С того дня, как на отца похоронку получил и пошел на завод...

Я внимательно смотрел на юношу — худое бледное лицо с каким-то землистым оттенком, узкие угловатые плечи, уставшие глаза — и понимал, что говорит он правду. Его не обошла война — опалила скорбью по убитому отцу, отправила, еще совсем по-детски неокрепшего, на завод ковать оружие победы. Захотелось чем-то порадовать паренька, приласкать по-отцовски. Но трамвай остановился.

— Извини, браток, не знал... — только и успел сказать, потом крепко прижал парнишку к себе и почти машинально вложил в его ладонь серебряный портсигар, наполненный папиросами.

Прошло с той случайной встречи много лет. Признаюсь, поступил я тогда весьма не педагогично, но не жалею об этом до сих пор.

Уезжал я из Москвы вечером 26 марта. Столица салютовала войскам, которые вышли на реку Прут — на нашу государственную границу. Салют в честь очередной победы!

Возвратился в дивизию и узнал последние новости: в соединении произошли значительные перестановки. От нас убыл начальник штаба гвардии полковник В. М. Толстой, назначенный с повышением. Его заменил полковник А. С. Очнев. Мой заместитель гвардии подполковник С. Ф. Тяпков получил назначение на должность заместителя командира по политчасти — начальника политотдела 233-й штурмовой авиадивизии. На его место прибыл майор Б. С. Харабадзе. Агитатором политотдела назначили капитана П. М. Березина — до войны он работал преподавателем средней школы.

Опираясь на опыт и сплоченность нашего коллектива, новые товарищи быстро включились в работу. Майор Харабадзе, следуя традиции «летающих комиссаров», вскоре сдал зачеты по штурманской подготовке и наравне с другими стал летать на боевые задания. Петр Михайлович Березин готовился по программе летчика-наблюдателя.

Тогда же проводили мы на курсы командиров авиационных соединений заместителя командира дивизии Героя Советского Союза подполковника М. И. Мартынова. Вместо Михаила Ивановича к нам прибыл Герой Советского Союза подполковник Г. А. Таряник.

Расставаясь с давним фронтовым другом Михаилом Ивановичем Мартыновым, я испытывал неуютное чувство какой-то потери. Уехал он — и стало как-то пустынно. Немногословный, но щедрый на доброту, исключительно деловой и неутомимый в работе, Михаил Иванович пользовался в дивизии большим уважением. Успешно справляясь с прямыми служебными обязанностями, подполковник Мартынов немало времени и внимания уделял нам, работникам политотдела: консультировал, советовал, учил всему, что касалось летной и боевой подготовки. Бок о бок мы прошли с ним два трудных года войны, вместе летали на боевые задания, делили пополам все радости и невзгоды. Конечно, я не мог и помышлять, чтобы догнать Михаила Ивановича в боевом мастерстве, откровенно преклонялся перед его опытом и всегда тянулся за ним в летных делах.

Эту крепкую фронтовую дружбу мы сохраним и пронесем сквозь долгие годы.

Быстро, помню, сработались мы в политотделе дивизии с моим новым заместителем Борисом Сергеевичем Харабадзе. В выполнении всех стоящих перед политотделом задач он играл самую активную роль. С южным складом характера, эмоциональный, подвижный, с чувством юмора, он в то же время во всем умел проявить рассудительность, холодный расчет, дальновидность.

В дни моего отсутствия в политотделе заместитель, не сбиваясь с ритма, энергично организовывал боевую деятельность политотдельцев. Часто Борис Сергеевич и сам бывал в подразделениях дивизии. А освоив Пе-2, стал летать на боевые задания и показал себя храбрым и находчивым в бою.

Хорошо работалось мне в гвардейской Смоленской с такими людьми!

Вперед, на запад!

Операция «Багратион». Напутствие маршала. Наши боевые девчата. «Поскорее бейте врага!» В небе Восточной Пруссии. Прощай, родная дивизия... Победа!

21 июня, за два дня до начала Белорусской операции, получившей условное наименование «Багратион», в штабе 1-й воздушной армии собрались командиры и начальники политотделов авиационных корпусов и дивизий. Здесь мы встретились с представителем Ставки на 3-м Белорусском фронте Маршалом Советского Союза А. М. Василевским и с новым командующим фронтом генералом И. Д. Черняховским. И того, и другого я видел впервые.

Запомнился спокойный взгляд утомленных проницательных глаз маршала Василевского. Черняховский — высокий, стройный, с красивыми волевыми чертами лица. Они ознакомили нас с подробностями предстоящей операции, заслушали доклады командиров корпусов и дивизий о состоянии частей и соединений, их готовности к боевым действиям. Наш комдив генерал Андреев тоже доложил, как дивизия намерена выполнять боевую задачу. В общем плане наступления 3-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии отводилась важная роль.

И вот с напутствием, советами и указаниями к собравшимся обратился маршал Василевский.

— Главная полоса обороны противника перед вашим фронтом представляет собой сильно развитую систему полевых укреплений, — заметил он. — Задача авиаторов первой воздушной армии — сделать все, чтобы без задержки протолкнуть пехоту через этот оборонительный рубеж, уничтожить подходящие резервы врага, изолировать поле боя от его истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, надежно прикрыть наземные войска. Пехота будет спешить, и я прошу вас — не отставайте от нее... У вас, Иван Данилович, есть еще что сказать товарищам? — обратился маршал к генералу Черняховскому.

— Несколько слов командующему воздушной армией товарищу Хрюкину, — ответил командующий фронтом. — Тимофей Тимофеевич, если события будут развиваться не так, как сейчас мы наметили, прошу срочно докладывать лично мне. Но давайте лучше не отступать от принятых схем и планов. Давайте бить врага так, как мы хотим его бить...