Кристофер Хилтон - Михаэль Шумахер. Его история Страница 55

А исправлять было что. Масштабы провала наглядно демонстрирует таблица, отражающая итоги чемпионатов за предыдущие десять лет. Результаты ведущего гонщика Ferrari сопоставлены с результатами чемпиона. В скобках — количество заработанных за сезон очков, не включенных в зачет в силу особенностей регламента в тот или иной год.

Таблица 2

Я привожу эту таблицу для того, чтобы дать лишь краткие итоги. Ведь сколь бы скептически ни воспринималась статистика, именно она в конечном счете отражает результаты сезона, а значит, представляет собой определенную ценность.

Ferrari наняла Шумахера, чтобы он выиграл чемпионат. За минувшие десять лет только Прост был близок к решению этой задачи. Когда же Большой цирк, закончив сезон, 13 октября сворачивал свои шатры, чтобы покинуть Сузуку, третье место Шумахера в личном зачете с 59 очками означало очередное поражение. Правда, в этот вечер ходили и другие разговоры — о том, что это был больше чем просто очередной сезон.

Мы уже слышали слова Шумахера о том, что на решение великой задачи потребуется время, и слышали, как Монтедземоло его поддержал. Довольно скоро Михаэль продлил свой контракт с командой до конца 1999 года (оговорив прибавки к зарплате!) — значит, он был готов использовать это время.

Слухи — неотъемлемая часть жизни в Маранелло. Приятные или огорчительные — в зависимости от того, кого они касаются, какие события предрекают. Так вот, по слухам, ожидался приход в Ferrari технического директора Benetton Росса Брауна. В связи с этим возникал вопрос о будущем Джона Барнарда, тем более что вместе с Брауном должен был прийти и конструктор Benetton Рори Берн. Эти слухи стали материализоваться в ноябре. Берн действительно покинул Benetton, но основал в Азии школу подводного плавания. Браун подкинул масла в огонь, намекнув, что он останется в Benetton, перейдет в Ferrari и — до кучи — в Arrows.

Браун приступил к работе в Ferrari 16 декабря, просиживая в офисе до часу ночи. Тодт тоже задерживался допоздна. Начиналась очередная попытка укрощения Жеребца, и настроение на сей раз было — и в дальнейшем оставалось — иным, серьезным, неэмоциональным. Страсть, служившую питательной средой для слухов в той же мере, в какой слухи подпитывали страсть, предстояло взять под контроль. Не сейчас, но очень скоро.

Интервью Росса Брауна:

Вопрос: Когда вы переходили в Ferrari из Benetton, имело ли значение присутствие там Шумахера? Это он хотел, чтобы вы перешли, или это было желание Ferrari?

«И то и другое. Случилось так, что и до него, и до Ferrari дошли слухи о том, что я раз-другой высказал неудовольствие положением дел в Benetton. Не сам Бенеттон, а Бриаторе обратился ко мне с пожеланием провести кое-какие изменения в структуре команды. В конце 1995 года Бриаторе высказал пожелания, исполнить которые мне казалось необходимым. Хотя 1996 год был для нас крайне неудачным, мы сохранили конкурентоспособность — просто не удалось собрать все в кучу, мы проиграли несколько гонок и так далее. Год получился достаточно сложным из-за того, что к нам пришли два новых гонщика (Алези и Бергер) и ушел Шумахер. Все это еще больше убедило меня в том, что перемены необходимы, но Бриаторе не пошел на это в 1996 году. Это стало ясно к середине сезона и формально явилось нарушением достигнутых между нами договоренностей. В этот же период Михаэль переживал непростые времена (в Ferrari)».

Кое-что об этих временах рассказал Джон Барнард…

«Давайте будем откровенны. Когда-то я очень неплохо взаимодействовал с Джоном в Ferrari. У меня никогда не было с ним проблем, он всегда меня поддерживал. Мне совершенно не на что пожаловаться, возвращаясь к тому короткому периоду, когда мы работали вместе».

На мой взгляд, он понимал, что если бы вы сразу пришли в команду вместе с Шумахером, а Барнард мог бы заниматься тем, чем он хотел заниматься у себя в Гилдфорде, это был бы оптимальный вариант. Но его притащили на пит-лейн, потому что там не было Росса Брауна…

«Первым из тех, кто обратился ко мне в середине 1996 года, был Вилли Вебер. Он сказал: «Слушай, насколько я знаю, у вас там какие-то трения и дела в Benetton идут не так как надо. Если ты планируешь оттуда уходить, может, свяжешься с нами?» Я обдумал эту идею, а потом позвонил Веберу и Жану Тодту. Вот так все и вышло».

В этом нет ничего дурного. Когда такой человек, как Шумахер, собирает свою команду, он начинает выступать лучше.

«Верно».

Новое шасси, F310B, Барнард назвал «стандартным». Машина была представлена 7 января в Маранелло, и пресс-служба Marlboro чутко уловила настроение, поскольку на сей раз, в качестве исключения, ритуал был несколько нарушен: «Несмотря на ледовую корку на дорогах, обложной дождь и температуру, близкую к нулевым отметкам, зал был полон, когда президент Ferrari Лука ди Монтедземоло и гонщики Михаэль Шумахер и Эдди Ирвайн сняли покрывало с претендента 1997 года в присутствии 400 журналистов и VIP-гостей, собравшихся под шатром, возведенным по случаю презентации на испытательной трассе во Фьорано».

Монтедземоло заявил: «Машина готова к двухмесячной работе по доводке и испытаниям накануне нового сезона, и команда сегодня очень сильна, хорошо организована и едина. У нас потрясающие гонщики, и, я уверен, впереди очень хороший сезон. Я говорил это уже раньше, три последних года подряд, но в этом спорте иногда приходится запастись терпением. Пути господни неисповедимы, но 1997 год должен быть удачным».

Шумахер обкатал машину во Фьорано (31 круг) и сделал несколько высказываний о том, сколь многообещающей выглядит машина, сколь незначительных изменений в настройках она требует.

Значительно позже, вспоминая об этом, Джон Барнард сказал: «Нам казалось, что мы извлекли уроки из ошибок, допущенных в девяносто шестом году. Но в то время начались деструктивные события, потому что Жан Тодт нанял двух аэродинамистов для работы в Италии, что подрывало основы нашей программы (в Гилдфорде). Работы по доводке машины в Англии были прекращены и перенесены в Италию. На мой взгляд, машина девяносто седьмого года получилась неплохая».

Спустя несколько дней после презентации Шумахер отправился на горнолыжный курорт в Мадонна ди Кампильо, чтобы покататься на лыжах в компании итальянского чемпиона Альберто La Bomba Томба, пока Ирвайн развлекался на сноуборде. Михаэль был увлекающимся человеком (хотя и не изменял своему прагматизму) и пробовал свои силы на многих направлениях.

«Фьорано великолепно смотрится в снегу, но трасса настолько сырая, что делать сравнения с прошлогодней машиной пока невозможно. F310B соответствует регламенту, легок в управлении и не создает никаких проблем. Это хороший знак! Надежность в этом году будет очень кстати. Пока невозможно предсказать, сможем ли мы побеждать с первых гонок. Об этом нельзя будет говорить даже после первых совместных с нашими соперниками тестов в Хересе. Этого нельзя предсказать до самой первой гонки 9 марта в Мельбурне».