Михаил Ишков - Никола Тесла. Изобретатель тайн Страница 55

После короткой паузы, связанной с продумыванием дальнейших этапов своей блистательной биографии, Тесла продолжил:

— Когда директор «Ллойда» обратился ко мне с деловым предложением, я имел веские основания полагать, что моя система работоспособна.

Секретный эксперимент по передаче электрического сигнала был проведен хмурым июньским днем 1896 года. Об этом никто не знал, даже мои сотрудники. Утром я включил генератор в режим «производства непрерывных колебаний» и в экипаже направился на реку Гудзон. Там сел на паром и перебрался в Уэст-Пойнт. У меня с собой был вполне удобный для транспортировки прибор, работающий от батареек. Я дважды или трижды переправился с одного берега на другой. Никаких конкретных сигналов, кроме небольшого вибрирующего «тона», я не получал, но и этого было достаточно, чтобы убедиться — мое приемное устройство, настроенное в резонанс с волнами, исходящими из лаборатории на Восточной Хьюстон-стрит, работало. На судебном процессе против Маркони я под присягой оценил расстояние, на котором был получен сигнал, примерно в тридцать две мили.

Это звучит невероятно, но к тому времени Маркони уже успел обзавестись расположением сэра Уильяма Приса, и мне не удалось одолеть этого проныру. Бог с ним, с Маркони! Для меня загадка, почему сэр Уильям, с которым я переписывался, с которым мы были едины в оценке исключительной важности беспроводной связи и с которым я делился своими результатами в этой области, не осадил зарвавшегося афериста.

Старик резко оборвал рассказ. Он не сумел скрыть разочарования.

Мы понимали его. Мы были на его стороне, но истина — ненасытная пчела, добывающая мед, невзирая на обиды и разочарования, — подтолкнула внести ясность.

Пришлось проявить твердость.

Или продолжить пытку.

Кому что нравится.

— Вынужден не согласиться с вами. Дело вовсе не в злонамеренности или забывчивости Приса, а в своеобразном понимании сэром Уильямом своих обязанностей. Прис как известный ученый и подданный его величества вполне отдавал себе отчет: тот, кто первым овладеет возможностью передавать сообщения без проводов, получит решающее преимущество в предстоящей схватке за власть над миром. Ему было наплевать, кто первым добьется успеха. Вы отказались экспериментировать с «Ллойдом», а Маркони, чтобы добиться цели, был готов на все. Прис как глава Королевской службы связи был не в силах остановить пиратство. Он заболел и уехал в Египет, где пробыл год. Маркони, как это ни прискорбно, сумел первым послать электромагнитный сигнал через океан.

— Он сделал это в том диапазоне, с которым я работал почти восемь лет! Его коротковолновый передатчик никогда бы не осилил такое расстояние! Только мой длинноволновый осциллятор позволял надеяться на успех. Я шел к своей всемирной системе пятнадцать лет, а он украл у меня схему длинноволнового RLC-контура.

— Ваше утверждение недоказуемо! В гонке побеждает первый, он получает все. Так поступает всякий здравомыслящий человек. Вспомните, сэр Рэлей предупреждал вас: «Вы на редкость одаренный ученый. Мой совет — сосредоточьте усилия на одной из ваших великих идей, разработайте ее до конца, дайте миру возможность воспользоваться ею как можно скорее. Что же касается ваших стремлений решать все вопросы, так сказать, с космическим размахом, право же, время для этого еще не пришло. Вы хотите от нас слишком многого».

— И вы туда же!

Старик уселся в кресло. Комок вполне человеческих страстей — обида, оскорбленное чувство справедливости, разочарование в ближних — повис в номере.

Потомки не спеша потянулись к окну. Растворялись тихо, старались не шуметь. Скапливались в воздушном пространстве уже за пределами стен гостиницы.

Январь, 1943 год

Нью-Йорк, высота — сороковой этаж небоскреба «Нью-йоркер»

Небо над Нью-Йорком очистилось, но звезд больше не стало. Здесь хватало рукотворного света. Пирамидально арочный оголовок небоскреба Крайслера сиял гирляндами огней, рядом ярко выпячивал контуры гигант «Америкэн интернэшнл». Ближе к оконечности Манхэттена, на фоне скопища каменных великанов четко оконтуривался световым узором Эмпайр-стейт. Снизу очертания искусственного неба подпирала мощная рекламная подсветка Пятой авеню и соседнего Бродвея.

Потомки взгромоздились повыше, замерли.

Старик сумел заронить сомнения — с прогрессом действительно творилось что-то неладное!

Как иначе объяснить демонстрацию изобретенного Теслой радиоуправляемого корабля аж в 1898 году! Это произошло на Электрической выставке в зале Мэдисон-сквер-гарден в разгар испано-американской войны. Присутствовала масса народа, в том числе и специалисты, они оставили воспоминания. Их невозможно опровергнуть. Все газеты мира писали о новом чуде, сотворенном великим изобретателем. «Новый ковчег» беспрекословно подчинялся командам, исходящим из маленькой коробочки, которую «мрачный венгр» держал в руках. Не надо быть радиоинженером, чтобы понять — если корабль подчиняется командам, поворачивает влево, вправо, останавливается, вновь начинает движение, значит, в руках хозяина должен находиться передатчик, а на чудо-лодке антенна — вот этот штырек на палубе, а также приемник, настроенный в резонанс с передатчиком. Эту истину невозможно опровергнуть.

8 ноября 1898 года на это изобретение был выдан патент в США, а затем и в других странах, в том числе и в России (30 июля 1905 года по заявке от 26 октября 1898 года).

Это изобретение не только использовало все основные принципы изобретения, через несколько лет ставшего известным под названием «радио», но и послужило основой для других творений, таких, как радиотелефон, пульт для телевизора и гаражных дверей, автомобильный радиоприемник, факсимильный аппарат. Вся робототехника с дистанционным управлением укладывается в этот патент. Точное описание «нового ковчега», равно как и заявление о выдаче патента, было опубликовано в большинстве технических журналов.

В любом случае Тесла на практике осуществил управление устройством без проводов.

Если это не есть радиосвязь, что это такое?!

Зазор между логикой научно-технического прогресса и правдой Теслы расширялся на глазах. Эта нестыковка требовала объяснений, и в следующий момент потомки, совершавшие виртуальное путешествие по ночному, гудевшему от нахлынувших сверхприбылей Нью-Йорку, огибая высоту Эмпайр-стейт, толпой потянулись к углу Восьмой авеню и Тридцать седьмой улицы. Старясь не шуметь, начали проникать в номер на тридцать третьем этаже, рассаживаться по углам, стелиться по полу, лепиться к потолку.