Иван Голушко - Танки оживали вновь Страница 55

- Некурящий, - ответил я.

- Жаль.

- Так куда путь держите? - снова спросил я, - До Кингисеппа!

- Вот это хорошо, и мне туда, - обрадовался я,

- А кто ты будешь?

Я был тоже в комбинезоне, в солдатской шапке, а ремень, хотя и офицерский, но кто не носил его в войну?

Представился как офицер штаба фронта,

- Ого, начальство! Садитесь,

Несколько минут ехали молча. Потом тот, у кого были эмблемы артиллериста, поинтересовался, знакома ли мне дорога на Кингисепп. Я ответил, что только вчера проезжал по ней. Есть и другая дорога, получше этой.

- А нам все равно. Мы на своем "танке" хоть куда доберемся.

И только он это сказал, как в тракторе заскрежетало, и водитель, выключив двигатель, удивился:

- Что за оказия?

Он вылез из кабины, поднял капот и стал внимательно рассматривать двигатель, от которго шел пар. Я тоже присоединился к водителю.

- Надо попробовать провернуть рукояткой, - сказал я.

- Понимаете в технике? - спросил он меня.

- Немного. Вместе разберемся.

Водитель взял рукоятку и, стоя по колено в грязи, о трудом ее поворачивал. На слух я определил, что с коленчатым валом вроде все в порядке.

- Ну-ка, Володя, нажми на стартер, - вынув заводную рукоятку, крикнул водитель.

Тот нажал на кнопку. Шестеренка стартера, едва войдя в зацепление, заскрежетала и остановилась. Из стартера пошел дымок.

- Выключай! - крикнул я. - Дело ясное - замыкание в стартере! Заведем от рукоятки и проверим электросистему.

Я сел в кабину. Водитель, провернув несколько раз рукояткой, завел двигатель. Стрелка амперметра указывала на сильную разрядку.

- Что будем делать: исправлять стартер или поедем? - спросил я у водителя.

- Как, старшой? - обратился водитель к Володе.

- Если можно ехать, то надо ехать. Времени у нас в обрез, - ответил Володя.

Это решение, конечно, устраивало и меня.

До Ополья добрались во второй половине дня. На дороге мне встретились ремонтные летучки. Я догадывался, что это втягивается в лес 21-я ремонтная база. Вскоре встретился и инженер-капитан Живилин. Он обрадовался моему появлению и сразу же начал просить трактор, чтобы оказать помощь ремонтным летучкам, которые застряли в 10-15 км отсюда. Я сказал, что трактор не мой.

- Да какая разница. В общем-то он нашего фронта, - запальчиво сказал Живилин и обратился к моим спутникам с такой же просьбой.

Сержант, по имени Володя, ответил, что он обязан доставить боеприпасы, которые находятся в прицепе, и временем не располагает.

- Обождите до вечера, - предложил он. - Вот доставим боеприпасы и возвратимся.

Надежд на это мы, конечно, не питали. Дорога плохая, и куда эти боеприпасы потом повезут, тоже неизвестно. Так "Ворошиловец" и ушел, обдав нас едким дымом.

* * *

Я ознакомил инженер-капитана Живилина с приказанием генерала Шестакова. Он сокрушался о том, что не может в срок полностью развернуться в Кингисеппе.

И винить инженер-капитана Живилина тоже было нельзя. Дороги разбиты, а ремонтные летучки на стареньких ЗИСах и газиках были не в состоянии двигаться по бездорожью.

- Что же будем делать? - спросил меня инженер-капитан Живилин.

- Решение, я думаю, может быть только таким: попытаться на буксире доставить в Кингисепп хотя бы несколько специальных машин и основной состав ремонтников. Остальным на месте ждать ночи - возможно, будут заморозки. Если нет, то завтра у саперов раздобудем трактор. А работу по ремонту танков начнем немедленно. Надо также поискать в Кингисеппе мастерские и использовать их оборудование.

Инженер-капитан Живилин тут же подозвал к себе офицера.

- Командиров подразделений ко мне! - приказал он.

- Здесь только двое: командир первой и третьей рот. Остальные с машинами, в пути.

- Ко мне, кто есть.

На совещании было решено оставить по одному водителю на машину, а всех ремонтников направить в Кингисепп. Туда же во что бы то ни стало надо вывести электростанцию и сварочное оборудование. Для подстраховки выделялись еще две ремонтные летучки типа "Б", на которые грузили весь ремонтный инструмент, имеющийся на остающихся здесь машинах,

- Личный состав с лопатами и пилами, - продолжал инженер-капитан А. Н. Живилин, - пойдет за электростанцией и сварочной в готовности исправлять дорогу и восстанавливать машины.

Примерно через час колонна двинулась. Шли медленно, с большими трудностями. Лишь глубокой ночью добрались до Кингисеппа и начали сразу же искать удобное место для развертывания.

У самого въезда в Кингисепп со стороны Ленинграда находилось сильно разрушенное здание - только стены остались - бывших мастерских, которые я приметил еще раньше. Подъехали к нему. Внутри стояли какие-то станки и расположились на отдых пехотинцы. Искать старшего начальника, чтобы тот дал добро на развертывание в этом здании ремонтной базы, - дело бесполезное. А здание приглянулось многим. Вдруг появились медики с несколькими ранеными. Потом пришел какой-то офицер, кажется, артиллерист, потому что речь он вел со своим спутником о том, что неплохо было бы разместить здесь "штабеля" (так артиллеристы называли боеприпасы). Словом, кому достанется здание, трудно было сказать.

Но вопрос решился как-то сам собой. Ближе к рассвету подошел тягач, буксирующий танк. Капитан Кумаченко объявил, что по указанию инженер-полковника В. И. Извозщикова здесь будет развернут сборный пункт поврежденных машин. Это заявление особого воздействия не оказало на присутствующих. Все они остались. Инженер-капитан Живилин приказал завезти электростанцию в здание. Благо, проемы в стенах были большие. Когда машина начала вползать в помещение, пехотинцы пробудились, сержант скомандовал: "Строиться!" - и через несколько минут небольшая колонна бойцов ушла. Но девушка-медик стала строго нас отчитывать за то, что мы якобы врываемся в ее медицинский пункт.

- Так ведь его здесь нет, - возразил инженер-капитан Живилин. - Вы ведь и легкораненых куда-то уже отправили.

- Нет, так будет! - резко ответила она.

- Если будет - мы уйдем. А сейчас давайте знакомиться и мириться.

Она назвалась санинструктором танковой бригады.

- Так это совсем здорово, - сказал инженер-капитан Живилин. - Танкисты всегда между собой договорятся.

Санинструктор успокоилась и начала упрашивать Живилина выделить ей транспорт, чтобы доставить тяжело раненного офицера в полковой медпункт. Кроме единственного автотягача, мы ничем не располагали. Бережно перенесли в него раненого офицера из разведроты бригады и отправили в близлежащий госпиталь.

Через часа два своим ходом прибыл танк с заклиненной башней. Он тащил за собой другой танк с пробитым бортом. Мне вручили записку от инженер-полковника Извозщикова, в которой он разрешал мне использовать для подтаскивания ремонтных летучек тягач и даже танк, но предупредил, что, как только наладим сварочный агрегат, нужно немедленно срезать болванку, застрявшую между башней и корпусом, отправить танк в подразделение.