Жак Жуана - Гиппократ Страница 56

Рационалистическая позиция врачей-гиппократиков в отношении божественного особенно очевидна на примере «священной болезни», то есть эпилепсии.

Это название не является народным. На самом деле оно появляется под пером врачей-гиппократиков. Например, автор гинекологического трактата, описывая симптомы болезни женщины, которая внезапно потеряла речь, указывает, что больная испытывает «те же симптомы, что и люди, пораженные священной болезнью».

Ее симптомы были хорошо изучены и систематизированы. Однако в подавляющем большинстве отрывков из «Гиппократова сборника» она называется не «священная болезнь», но «болезнь, называемая священной». Эта малозначительная поправка говорит о том, что традиционное название не соответствует представлению, которое они составили об этой болезни. Действительно, ни один из них не приписывает ей священный характер. Физиологические объяснения могут быть разными: пертурбация движения воздуха или крови, поражение мозга, сердца или диафрагмы. Реалистический подход объединяет разные мнения и приводит к выводу, что физиологические нарушения вызваны естественными причинами.

Некоторые гиппократики ограничиваются изложением своих рациональных теорий по поводу этой болезни, не уделяя особого внимания ее традиционному названию и верованию, которое оно в себе заключает. Зато другие добавляют к изложению теорий полемику с теми, кто верит в ее божественное происхождение.

Начнем с малоизвестного, но очень специфического примера. Говоря о священной болезни, которая может поразить девушек в период полового созревания, автор небольшого произведения «Болезни девушек» описывает их исступление во время кризиса и рационально объясняет этот кризис приливом крови, которая устремляется к сердцу и диафрагме, вместо того чтобы вылиться через матку. Затем он добавляет:

«Когда девушки приходят в себя, по совету предсказателей они посвящают Артемиде вообще много даров, а в частности, самую дорогую женскую одежду, но они введены в заблуждение. Избавление от этой болезни наступает тогда, когда не затруднено вытекание крови. Со своей стороны, я рекомендую девушкам, страдающим такими заболеваниями, как можно скорее выйти замуж, ибо если они беременеют, они выздоравливают».

Врач и предсказатель радикально противоположны. Последние верят в божественное происхождение болезни и приписывают ее девственной Артемиде. После кризиса предсказатель рекомендует сделать подношения богине, чтобы ублажить ее и предупредить наступление нового кризиса. Не обременяя себя моральными и религиозными табу, врач советует девушке как можно быстрее выйти замуж, чтобы устранить препятствие, мешающее выходу крови. Короткий, но язвительный выпад врача против предсказателей, обвиняющий их в обмане, позволяет предположить жестокое соперничество между врачами и предсказателями у изголовья больных.

Автор «Режима при острых болезнях», предостерегая своих собратьев от непоследовательности в лечении острых болезней, которая может дискредитировать все медицинское искусство, заявляет:

«Если при самых острых болезнях врачи расходятся между собой во мнении до такой степени, что предписание, которое один считает превосходным, другой считает плохим, следует опасаться, что невежды, видя таких врачей, заявят, что (медицинское) искусство смахивает на пророчество, потому, что прорицатели считают, что одна и та же птица, если она слева, является благоприятным знаком, а если справа, то плохим, тогда как некоторые из них думают, что как раз наоборот».

Этот документ исключительно важен по своему содержанию, так как нет другого свидетельства, удостоверяющего, что левая сторона могла считаться греческими прорицателями благоприятной. Но по своему духу он вписывается в рационализм века Перикла и предвосхищает критику Цицерона в его произведении «О предсказании». Цицерон противопоставит греческое пророчество, где правая сторона является благоприятной для прорицания, римскому, где, как правило, это левая сторона.

Таковы два отрывка «Гиппократова сборника», где упоминаются предсказатели.

Для иллюстрации полемики врачей-гиппократиков с теми, кто верит в божественное происхождение вышеупомянутой болезни, лучшим примером является трактат «Священная болезнь». В первой части он критикует тех, кто приписывал этой болезни сакральный характер, а во второй излагает естественные причины, которые, по мнению автора, объясняют это заболевание.

Полемическая часть является свидетельством исключительной важности для истории воззрений. Это первое свидетельство, где рациональная медицина выступает против религиозной и магической. С непревзойденной выразительностью и размахом автор обличает «тех, кто первым придал этой болезни священный характер».

Этот отрывок можно было бы соотнести с трагедией софиста Крития «Сизиф», где речь идет о человеке, который «изобрел веру в богов». Но если Критий восхваляет спасительный страх, внушенный людям верой в богов, в трактате эта вера является поводом для редкой силы порицания. Автор-гиппократик сравнивает первых изобретателей священной болезни с «магами, искупителями, нищими и шарлатанами». Чтобы почувствовать силу этой атаки, ее следует сравнить со сценой из «Эдипа-царя» Софокла, где Эдип, охваченный гневом в стычке с прорицателем, называет его «магом» и «нищим». Слова аналогичны, и обвинения сравнимы. Вот обвинения Эдипа против «мага и нищего» Тиресия: он видит только наживу, он слеп в своем искусстве. Эти обвинения снова появляются в трактате «Священная болезнь». Из-за неумения помочь некоторые врачи приписывали богу причину каждой разновидности болезни. Однако в Гиппократовом трактате это является второстепенным. Главный грех — некомпетентность. Именно невежество лежит в основе сакрализации болезни:

«Эти люди, — заявляет автор, — делая божественное покровом и оплотом для сокрытия своей неспособности располагать ни одним полезным средством для предписания, высказали идею, что эта болезнь священна, с целью воспрепятствовать тому, чтобы перед всем миром обнаружилось их невежество».

Эта параллель проливает свет на ожесточенность полемики врачей-рационалистов со сторонниками религиозной медицины. И если автор-гиппократик вкладывает столько пыла в свои слова, значит, его противники не были такими уж ничтожными, как это он дает понять. В эпоху, когда медицинская профессия не была защищена званиями, а население сохраняло традиционную веру в богов-целителей, конкуренции между знающими врачами и шарлатанами, эксплуатирующими суеверие и невежество народа, могла быть такой же сильной, как и соперничество между врачами и прорицателями.