Алиса Акимова - Дидро Страница 56

Не вдаваясь в обсуждение того, насколько справедлив Гольбах к Англии и англичанам, отметим, что главный удар своей критики он направляет на три важнейшие мишени: социальное неравенство, несовершенство управления, религию.

Не извиним ли мы за это его слабостей?

По свидетельству все тех же современников, единственной страстью его была ненависть к священникам. За нее мы тем более не осудим барона. Ей мы обязаны его антирелигиозным памфлетам.

«Бойкая, живая, талантливая, остроумно и открыто нападающая на господствующую поповщину, публицистика старых атеистов XVIII века», — писал В. И. Ленин в первые годы советской власти, имея в виду прежде всего атеистическую публицистику Дидро и Гольбаха, указывая, что они способны принести немалую пользу в борьбе с религиозными предрассудками.

До сих пор его памфлеты приносят нам пользу. «Карманное богословие», к примеру сказать, вышло в Москве в 1959 году тиражом в 200 тысяч экземпляров.

А штурмовать небо даже больше, чем землю, Гольбаха побуждали те же причины, что и Дидро. Церковь была главной силой, поддерживавшей старый порядок.

Вот почему он получил прозвище «личного врага бога».

Его атеизм вырос не на голой почве. Он опирался на вольнодумцев французского Возрождения — Франсуа Рабле, Бонавентура Деперье и казненного инквизиторами Этьена Доле, печатавшего в своей типографии собственные сочинения и сочинения других гуманистов. И на атеистически направленный философский скептицизм «Опытов» Монтэня и на других передовых французских мыслителей прошлых веков — достаточно назвать прославившегося в XVII веке своими памфлетами, оказывавшими огромное влияние на умы современников, Сент-Эвремона. Чаще всего Гольбах ссылался на Пьера Бейля — он первый решительно размежевал религию и нравственность, а Дидро и Гольбах продолжили и укрепили это размежевание.

Но учителями и предшественниками Гольбаха были не одни французы. И значение того, что он делал, далеко выходило за границы Франции. Иначе и быть не могло. Труды французских энциклопедистов XVIII столетия, объединявшихся вокруг Дидро и Гольбаха, были для того времени высшей ступенью европейской материалистической философии. Они были и самым решительным выводом из предшествовавшей критики религии и церкви, из завоеваний естественных наук, обогатившихся к середине XVIII века важными открытиями и наблюдениями. А расцвет естествознания отвечал потребностям развивающейся промышленности.

Монументальная «Система природы» — труд не одного Гольбаха, но в большой степени и его труд, эта «библия атеизма» явилась словно бы итогом западноевропейской материалистической философии и критики религии почти за три века.

Однако сам Гольбах пришел к атеизму и материализму не только от проштудированных им философских сочинений, но и от естественных наук, которые знал всесторонне. Барон и литературные свои занятия начал с переводов на французский язык книг по физике, минералогии, геологии, физиологии, металлургии. Большей частью это и были те науки, в которых Германия опередила Францию.

В «Энциклопедии» Гольбах вел некоторые естественнонаучные разделы. Раздел «Химия», к примеру сказать, состоял целиком из его собственных статей и заметок.

Этим его участие в постройке осадной машины против старого порядка не ограничилось. Он делил с Дидро невзгоды, которыми так щедро был усыпан путь редактора «Энциклопедии», не только не оставил его, но вместе с ним вел все сражения.

Знаменитый гольбаховский салон служил как бы идейной лабораторией энциклопедистов, где оттачивалась и проверялась их теория

Но дом его на улице Рояль-Сен-Рош с полным правом можно назвать и литературным цехом, где неутомимо работал сам хозяин, заражая своей энергией и других. Филиалом «лаборатории» и «цеха» было поместье его тещи, Гранваль.

Гольбах больше всего сделал в годы 1766—1772-й, когда «Энциклопедия» была в основном уже завершена В эти шесть лет написаны почти все его антирелигиозные памфлеты и «Система природы». Барону помогали и с ним сотрудничали Нэжон и другие. Гольбах переделал несколько книг французских и английских материалистов — Фрере, Толанда, Гоббса, Коллинза. Из них составилась своего рода популярная атеистическая библиотека, а жемчужиной ее был гольбаховский перевод замечательного памятника материализма и атеизма древних — поэмы Лукреция «О природе вещей».

По поводу этой атаки твердынь религии Дидро в 1767 году писал: «Не знаю, что случится с нашей бедной церковью Христовой и пророчеством, которое гласит, что врата адовы не одолеют ее». И годом позже — «Бомбы градом сыплются на божий дом…»

Первой такой бомбой, сброшенной Гольбахом на «божий дом», был напечатанный в 1761 году памфлет «Разоблачение христианства».

В 1766-м с помощью Нэжона и других участников кружка он составил уже упоминавшееся «Карманное богословие». Вот несколько выдержек из этой блистательной сатиры на богословскую премудрость, написанной в форме словаря:

«Бессмертие» — «Церкви необходимо, чтобы наши души были бессмертны, — иначе мы могли бы обойтись без духовенства, и оно потерпело бы полный крах».

«Благодать — дар, которым бог награждает, кого ему вздумается, оставляя за собой право наказывать тех, кого он не пожелает этим даром осчастливить».

«Папские доходы» — «Католические государи весьма мудро разрешают одному иностранному князю грабить духовенство своих стран, иначе эти последние не могли бы законно использовать божественное право грабить своих сограждан».

«Помазанники божие» — это люди весьма жирные или имеющие право на жирные приношения. Во все времена священники проявляли любовь к салу; повсюду питаются они салом, падающим с неба, благодаря их молитвам…»

В 1768-м, кроме переделок и переводов, выходят «Священная зараза, или Естественная история суеверия» и «Письма к Евгении, или Предупреждение против предрассудков» — оригинальные произведения Гольбаха.

Больше всего шуму наделал «Здравый смысл». Одно за другим выходят в 1772 году издания этого памфлета. Он понятен всем. Он убеждает всех железной логикой своих доказательств.

Вот наудачу выхваченное название одного из параграфов этого памфлета — § 168: «Никакая мораль несовместима с религиозными принципами». А вот коротенькая выдержка из этого параграфа: «Подражайте богу!» — кричат нам то и дело. Нечего сказать, хороша была бы наша мораль, если бы мы подражали богу! И какому богу должны мы подражать? Уж не богу ли деистов? Но ведь даже этот бог не может служить нам неизменным образцом добродетели: если он творец всего сущего, значит, он в равной мере повинен и в добре и в зле, наблюдаемых нами в мире; если он творец гармонии, он одновременно и виновник хаоса и беспорядка, которые не имели бы места без его дозволения..»