Павел Нахимов - Адмирал Ее Величества России Страница 57

В этот же день по отсутствию парохода послан бриг «Язон» опросить чикермы, но по маловетрию от SO чикермы ушли от него к берегу.

Ноября 5-го. С утра снаряжая призовой пароход к отправлению в Севастополь, в 10 часов услышали к W выстрелы, почему и послан пароход «Бессарабия» в ту сторону для обозрения горизонта и для опроса усмотренного там трехмачтового судна, а в 11 часов, видя, что пальба усиливается, решился по совершенному безветрию подвинуть эскадру к W посредством пароходов, и, не теряя времени, сигналом отзывали «Бессарабию» из погони, которого тот не мог рассмотреть, и продолжал идти к судну, оказавшемуся турецко-купеческим, оно нагружено солью и не знает причину пальбы, – между тем, адмирал приказал призовому пароходу взять свой корабль на буксир и вести на Wt-S, то же было приказано возвратившемуся в 1 час из погони пароходу взять на буксир сильнейший в эскадре корабль «Храбрый» и вести на соединение с эскадрой, в это время выстрелов не было уже слышно, и потому адмирал, отодвинувшись к W на 12 миль, в 3 часа приказал призовому пароходу бросить буксир и идти за кораблем «Ягудиил», а в 5 часов пароход «Бессарабия» послан за четвертым кораблем – «Чесма», в это время сделалось верховое маловетрие от О, к 7 часам корабль «Ягудиил» приведен к адмиралу призовым пароходом, которому по малости угольев велено прекратить пары, и временному командиру его лейтенанту бар.

Криднеру приказано повременить отправлением в Севастополь до утра, на случай могущей быть надобности в нем. В 8 часов верховое маловетрие усилилось до хода 4 1/2 узлов, и потому в ожидании присоединения корабля «Чесма» и фрегатов адмиральский корабль остался под одними марселями, имея курс на W.

Ответствую на отношение в. пр-ва к начальнику штаба Черноморского флота и портов от 29 октября текущего года за № 282 полученное мною сего числа через пароход «Бессарабия».

Цель вашего крейсерства состоит главнейше в пресечении сообщений и подвозов неприятеля из Босфора в азиатские порты, и в особенности в Трапезунд и Батум, и в истреблении всех военных судов его, кои вам встречаться будут или которых узрите у берегов, почему избрано было для вашего плавания самое узкое место между Крымом и берегом Анатолии.

Из сего следует, что вам ничто не препятствует действовать по вашему усмотрению для достижения предназначенной цели и вне пределов упомянутого пространства, от которого, однако же, желательно было бы, чтобы вы ненадолго отдалялись, дабы иметь всегда возможность в случае надобности присоединить вас к флоту для более важнейших предприятий.

Купеческие суда, идущие к турецким портам, вам следует осматривать и имеющие военные грузы, как-то: порох, снаряды и оружие, задерживать и отправлять в Севастополь, буде они турецкие, а ежели они принадлежат другим нациям, то, отобрав военный груз, отпускать; служащих же турецкому правительству лиц брать в плен, где бы они ни находились.

Плавание иностранных военных судов по Черному морю не предполагается, ибо доселе отношения наши к ним суть хотя не совсем согласные, но мирные, но ежели бы появились таковые крейсеры, то вы тотчас же дадите об этом знать в Севастополь. В случае же входа превосходной в силах эскадры, вы имеете сами воротиться на Севастопольский рейд.

Отношение это препровождаю к в. пр-ву с пароходом «Бессарабия».

P. S. У сего прилагается Высочайший манифест, объявляющий войну туркам.

11-го числа, чуть свет, при легком NNO эскадра наша тихо, торжественно снялась с Севастопольского рейда. Жители Севастополя толпились на всех возвышениях, чтоб напутствовать нас желанием славы и сказать «прости», которое, может быть, для некоторых из нас будет последним… Мы же мысленно обещали порадовать их возвращением с триумфом победы.

12-го числа ветер засвежел и заставил взять три рифа. В ночь встретили фрегат «Коварна», которому приказано было держаться соединенно. На другой день фрегат сделал телеграф: «У меня ничего нет». Адмирал в ответ на это поднял вымпелы фрегата и брига «Эней» и сигнал: «Идти в Севастополь, предупреждаю быть осторожным – близко к разрыву».

13-го числа в полдень были от ближайшего берега – устье р. Капу-Суи – в 28 милях. 14-го числа в прекрасное утро, при маловетрии, которое вскоре превратилось в штиль, мы могли простыми глазами видеть берега с селениями на них. Анатолийские берега напоминают берег Кавказа…

В 12-м часу фрегат «Кагул», бывший на ветре, уведомил адмирала, что видит пароход на RNNO; через несколько минут и мы заметили трехмачтовый батарейный пароход под турецким флагом. Подойдя к эскадре на расстояние мили, пароход остановился, осмотрел своих гостей и поспешно отправился восвояси, завидев на горизонте дым шедшего к нам парохода «Бессарабия».

20 октября в 10 час. утра пришел к эскадре пароход «Одесса» со свежею провизиею и известием о деле под Исакчею.

25 октября после нескольких бурных дней установилась хорошая погода. В 8 часов утра эскадра находилась в 11 милях от мыса Керемпе к NО; к полудню мы подошли почти к самому берегу и потом по сигналу стали спускаться на WSW. Через несколько времени заметили под самым берегом пароходный дым, медленно приближавшийся к эскадре. Видно было, что пароход был турецкий: он буксировал другое судно и хотел проскочить мимо эскадры, не поднимая флага.

Душевно жалели мы, что не имеем разрешения обменяться с ними выстрелами… Но и Павел Степанович не мог хладнокровно смотреть на дерзкое намерение турецкого парохода и сделал сигнал пароходу «Бессарабия», имевшему пары готовыми, и фрегату «Кагул»: «Опросить идущий пароход и заставить его поднять национальный флаг». Суда, к которым относился этот сигнал, тотчас привели приказание к исполнению и пошли на пересечку курса турецкому пароходу.

Турок отдал буксир, и судно, поставив кливер, бросилось к берегу и в балке Фоказ, у кордона, стало на мель. Пароход же продолжал бежать, проскочив фрегат, который послал ему вслед ядро. Но «Бессарабия» ожидала беглеца на пути, сделала два холостых выстрела и вслед за сим из кормовой бомбической пушки пять ядер, которые вынудили упрямца поднять флаг. Тогда «Бессарабия» поворотила к флоту.

Будь это днем позже, и турок дорого бы поплатился за свою дерзость. На другой день подошел к нам корвет «Калипсо» с депешами от кн. Меншикова, который извещал адмирала, что турки, переправясь через Дунай, заняли Калафат. Следовательно, войну до́лжно считать начавшеюся. Поэтому предоставляется брать и разрушать турецкие военные суда, где бы их ни встретили. Относительно же купеческих судов – ожидать особого разрешения.