Фридрих Вильгельм Меллентин - Танковые сражения 1939-1945 гг. Страница 58

С целью выяснить действительное положение вещей я отправился в танковый полк 13-й танковой дивизии, который готовился к контратаке с целью восстановить утраченное накануне ночью положение. Контратака оказалась успешной, две оставленные деревни вновь перешли в наши руки, а русские, охваченные паникой, буквально бежали с поля боя. Успех был достигнут благодаря отличному взаимодействию артиллерии, мотопехоты и танков. В этом бою, как и во многих других, которые мне пришлось наблюдать в дальнейшем, отчетливо выявилось абсолютное превосходство немецких танковых войск над русскими. Но немецкие танковые соединения напоминали собой лишь отдельные островки в огромном океане русских полчищ, стремительно наступавших справа, слева и далеко в тылу.

Я побывал также в приданных нашему корпусу румынских частях, где мне, к сожалению, пришлось убедиться в том, что они не смогут выдержать мощного натиска русских. Румынская артиллерия не имела таких современных орудий, какими располагала немецкая и, к нашему несчастью, русская артиллерия. Средств связи не хватало для обеспечения быстрого и гибкого массирования огня, необходимого в условиях обороны. Вооружение противотанковых частей было также совершенно недостаточным, а их танки представляли собой машины устаревших типов, закупленные во Франции. Я вновь подумал о Северной Африке и о действовавших там итальянских дивизиях. Плохо обученные части, вроде итальянских, с устаревшим вооружением не способны выдержать серьезного испытания.

30 ноября командование 48-м танковым корпусом временно принял генерал Крамер (впоследствии Крамер был взят в плен англичанами в Тунисе, где он командовал Африканским корпусом; это был ветеран боевых действий в пустыне, отличившийся в боях под Сиди-Резег). В это время обстановка на фронте была чересчур серьезной и настоятельно требовала решительных действий. Хотя 3-я румынская армия, наиболее боеспособным соединением которой был 48-й танковый корпус, и сумела создать оборонительный рубеж по реке Чир, я, однако, серьезно опасался, что ей не удастся выдержать решительное наступление русских. Резервы были очень слабыми, а оборонительный рубеж занимали подразделения, сформированные из солдат, изъятых из тыловых служб и отставших от своих частей. В это время мы все еще удерживали небольшой плацдарм на левом берегу Дона у Нижне-Чирской, всего лишь в сорока километрах от ближайших частей 6-й армии, которые находились под Мариновкой. Но русские хорошо понимали, что необходимо оттеснить нас дальше на запад, и в начале декабря войска их 5-й танковой армии предприняли решительные атаки и в нескольких местах форсировали реку Чир.

Когда русские развернули свое наступление, штаб 48-го танкового корпуса оставил Петровку и 4 декабря расположился в районе Нижне-Чирской, где Чир впадает в Дон (13-я танковая дивизия и румынские танки были оставлены для поддержки 3-й румынской армии). Предполагалось, что 48-й танковый корпус объединит в своем составе 11-ю танковую, 336-ю пехотную и одну авиаполевую дивизии, которые 4 декабря все еще находились на пути к фронту{183}.

[156 – схема 29; 157] Когда 4-я танковая армия Гота начнет наступление на Сталинград, 48-й танковый корпус переправится через Дон и соединится с ее левым флангом. Полковник Адам из штаба 6-й армии находился в Нижне-Чирской с импровизированными частями, которые ему удалось там собрать.

4 декабря в наш штаб прибыл вновь назначенный командир 48-го корпуса генерал фон Кнобельсдорф. Мне выпала честь быть у него начальником штаба во время почти непрерывных оборонительных и наступательных боев на реках Чир и Северный Донец, а затем под Харьковом и Курском. Это был человек, обладавший замечательными знаниями, гибким умом и широким кругозором, его высоко ценили все работники штаба. Новый командир сразу же оказался втянутым в водоворот переживаемых нами тревожных событий.

БОИ НА РЕКЕ ЧИР

6 декабря 336-я пехотная дивизия заняла позиции на реке Чир между Нижне-Чирской и Суровикино. В этот же день в Нижне-Чирскую прибыл командир 11-й танковой дивизии генерал Бальк для изучения участка, на котором его дивизия должна была переправиться через Дон и в дальнейшем наступать во взаимодействии с дивизиями 4-й танковой армии Гота. Однако нам не довелось сыграть никакой роли в попытке освободить войска под Сталинградом. 7 декабря 1-й танковый корпус русских форсировал реку Чир на левом фланге 336-й дивизии и устремился к совхозу № 79, находившемуся глубоко в тылу наших оборонительных позиций на берегу реки. Частям 11-й танковой дивизии, которые подтягивались из района Ростова, было приказано немедленно наступать на совхоз и восстановить положение. Днем 7 декабря 15-й танковый полк вступил в бой с крупными танковыми силами противника в районе совхоза и приостановил их дальнейшее продвижение.

Было совершенно очевидно, что мы не могли позволить русским остаться в совхозе, и генерал Бальк получил приказ выбить их оттуда. Прежде всего он развернул свой командный пункт рядом с командным пунктом 336-й дивизии у Верхне-Солоновского – это было сделано с целью установить наиболее тесное взаимодействие между двумя дивизиями.

Командир 336-й дивизии хотел, чтобы Бальк атаковал совхоз с фронта с целью как можно скорее облегчить положение 336-й дивизии. Бальк не согласился – местность не благоприятствовала действию танков и, кроме того, фронтальной атакой можно было лишь отбросить противника назад, но не уничтожить его. Он решил наступать вначале вдоль высот западнее и севернее совхоза, где легко могли пройти танки, а затем отрезать русским пути отхода (см. схему 29). Главный удар должен был наноситься 15-м танковым полком при поддержке 111-го мотострелкового полка, а с целью сковать противника с юго-запада наступал 110-й мотострелковый полк. Бальк расположил свои зенитные орудия и саперный батальон южнее совхоза, с тем чтобы воспрепятствовать прорыву русских в этом направлении. Артиллерия 336-й дивизии должна была оказать поддержку войскам, наступавшим с северо-востока.

В ночь с 7 на 8 декабря 11-я танковая дивизия перегруппировалась в соответствии с приказом Балька, части заняли исходное положение и на рассвете 8 декабря начали наступление. Русские в этот момент как раз готовились нанести удар в тыл 336-й дивизии в полной уверенности, что теперь немцы находятся в их власти. 15-й танковый полк натолкнулся на большую колонну русской мотопехоты, двигавшуюся в южном направлении, и атаковал ее. Внезапность была полной. Танки врезались в колонну, поджигая один грузовик за другим; началась невообразимая паника. Колонна была уничтожена, и танковый полк дивизии Балька при тесной поддержке мотострелкового полка и артиллерии вышел в тыл танковых частей русских в районе совхоза. Русские [158 – схема 30; 159] дрались храбро, но их танки попали в огненное кольцо, и все усилия вырваться из этого кольца оказались тщетными. Когда короткий зимний день подходил к концу, 1-й русский танковый корпус, потерявший 53 танка, находился уже в безнадежном положении.