Курт Айхенвальд - Информатор Страница 58

Хойт и его коллеги, конечно, всегда понимали теоретическую концепцию антитрестовских законов и преступную природу ценового сговора. Но жертв этого сговора он увидел воочию только теперь. Они были реальны, эти жертвы, и это были обычные люди. Такие как Ховелсруд.

Дело не в экономической теории, думал он, а в том, что это настоящее воровство. Эти бизнесмены крали. От вооруженных налетчиков на винную лавочку они отличались только тем, что были куда богаче своих жертв.

Хойт знал, что в ближайшее время проблемы Ховелсруда усугубятся, но не имел права сказать ему об этом. Производители лизина вот-вот согласуют объемы производства, и цены подскочат еще выше. И Хойт поклялся сделать все, чтобы защитить своего шурина и других фермеров и сельскохозяйственных рабочих. Увидев реальные результаты преступной деятельности руководителей АДМ, он понял, чего они заслуживают.

«Ворье. Да по ним тюрьма плачет», – думал он.

Всем крупным делам, которые ведет ФБР, даются кодовые имена, чтобы агенты могли свободно говорить о них при посторонних, не опасаясь утечки информации. А делом АДМ занимались уже восемь месяцев, но оно до сих пор было безымянным. Шепард предложил пару имен, но управление их отвергло – одно уже использовалось раньше, а другое, обыгрывавшее словосочетание «мировой супермаркет», слишком прозрачно намекало на объект расследования.

В один из летних вечеров Пейсли вызвал Херндона и сказал, что пора наконец дать расследованию кодовое имя.

– Это просто нелепо, Бобби, – заявил Пейсли. – Сядь и придумай как можно больше названий, а завтра сообщишь их мне.

Вернувшись на место, Херндон раскрыл блокнот и задумался.

Первый вариант: лизин как добавка к кормам для цыплят. – «Цыплячьи нежности»? «Цыплячья радость»? «Куриная слепота»?

Второй вариант: Иллинойс – «страна Линкольна». – «Предатели Авраама»? «Кёльн ли?» «Утраченные иллюзии»?

Третий: Декейтер – «гордость прерий». – «Заблудившийся в прерии»? «Прелая гордыня»?

Четвертый: сельскохозяйственная компания. – «Свое поле»? «Поле сражения»? «Нива преступления»? «Сельские забавы»?

Пятый: фиксирование цен во всемирных масштабах. – «Фикса»? «Идея фикс»? «Глобальное остолбенение»?

Просидев три часа, Херндон сочинил шесть десятков названий. На следующее утро он отнес список начальнику. Пейсли в него даже не заглянул.

– Брайан тебя опередил – предложил неплохое название, я его переслал в штаб-квартиру, там одобрили.

Расследование лизинового сговора называлось теперь «Битва за урожай».

– Мимото передумал, – сообщил Уайтекер Шепарду и Херндону. – Он говорит, что Гавайи для встречи не годятся.

Было это в отеле в Форсите вечером 24 августа.{164} За несколько недель, прошедших со дня, когда Уайтекер предложил Гавайи, Мимото обсудил предложение с другими производителями лизина. Гольф на одном из лучших в мире полей – это замечательно, но рисковать свободой – ну уж нет, увольте. Они выдвинули контрпредложение: собраться в Париже 5 октября.

Обсуждение цен на другие продукты идет своим чередом, сказал Уайтекер. 23 сентября Уилсон должен встретиться в Цюрихе с представителями европейского отделения «Адзиномото», которое производит глютамат натрия. Возможно, его будет сопровождать Барри Кокс. Насколько Уайтекеру известно, намечена еще и встреча производителей лимонной кислоты с участием фармацевтического гиганта «Хоффман-Ларош».

– А еще Мик сказал, что круг моих обязанностей расширится, – похвастался Уайтекер. – Я буду отвечать за совместные предприятия и за поглощения компаний по всему миру. И еще сказал, что на следующем заседании совета директоров предложит повысить мне оклад на сто тысяч долларов или больше.

Агенты выслушали это сообщение скептически. С какой стати вдруг решили платить Уайтекеру так много?

– Марк, – спросил Херндон, – вы не считаете, что это либо плата за молчание, либо премия за успехи в фиксировании цен?

– Да ничего подобного, – обиделся Уайтекер. – Парни, я пашу как карла. И встречи по фиксированию цен не главное мое занятие. Мне платят за всю мою работу.

Агенты не возразили. Может, Уайтекер прав и эта прибавка вовсе не плата за преступление. Но они решили проследить за тем, как АДМ будет рассчитываться с Уайтекером. Не исключено, что их предположение подтвердится и руководство компании хочет таким образом подкупить Уайтекера. А этот факт может быть использован в суде.

По заснеженной дорожке возле вашингтонского Мемориала ветеранов войны во Вьетнаме шагал молодой человек. Рядом шел агент ФБР.

– Если я вас правильно понял, – сказал он, – я должен выкрасть документы в своей фирме, передать их ФБР, затем донести на своих коллег и засадить их за решетку?

Актер Эд Харрис, игравший роль специального агента Уэйна Тарранса, посмотрел на Тома Круза.

– Они же подставили вас, – возразил он.{165}

Зрители, заполнившие кинотеатр в этот летний вечер 1993 года, наслаждались игрой Круза в роли молодого адвоката по имени Митч Макдир, который узнал, что его фирма вошла в сговор с мафией. ФБР предлагает Митчу сотрудничество. Вернувшись домой, он рассказывает обо всем жене. Та приходит в ужас.

Сидевшие в зале Марк и Джинджер Уайтекер поежились. Все это было им так знакомо.

Экранизация бестселлера Джона Гришэма «Фирма» была тем летом одним из кинохитов. Марк любил эту книгу. Он прочел ее несколько лет назад и очень хотел посмотреть фильм. Но изображенная в фильме ситуация до ужаса напоминала его собственную. Герой Круза не хочет сотрудничать с ФБР. Тогда агенты начинают давить на него и угрожают уголовным преследованием в случае отказа от сотрудничества. Казалось бы, выбора у Макдира нет и ему придется выдать коллег.

Но молодой адвокат находит выход. Встретив агента Тарранса на собачьих бегах, он выдвигает требование:

– Миллион долларов на номерной счет в швейцарском банке. «Ай-би-джи интернэшнл», банк в Цюрихе.

Играющий агента ФБР Харрис снимает пальто.

– Что-то вас вдруг жадность одолела.

Кроме того, Макдир требует, чтобы ФБР добилось освобождения из тюрьмы его брата, осужденного за непредумышленное убийство. Тарранс приходит в ярость и грозит Макдиру, что засадит за решетку его самого, сфабриковав неопровержимые улики. Но Макдир перехитрил агента: он взял с собой магнитофон и записал все слова Тарранса. Так что, если тот не выполнит его требований, аудиозапись будет обнародована. В конце фильма Макдиру удается отделаться и от мафии, и от ФБР, и он вновь становится хозяином своей жизни.