Виктор Кожемяко - Виктор Розов. Свидетель века Страница 58

Поиск, вполне естественно, привел к Розову – человеку и драматургу генетически доброму.

И вот на предложение написать пьесу вдруг последовало встречное предложение. Абсолютно неожиданное! Знаете, сказал Виктор Сергеевич, поставьте «Ее друзья».

Сперва в театре были весьма озадачены. Пьеса 1949 года. Тогда, поставленная в Центральном детском замечательными театральными педагогами Пыжовой и Бибиковым, она имела определенный успех. Но подлинный-то громкий успех и широкая известность пришли к автору не после этой «пробы пера», а когда появились «В добрый час!», «В поисках радости» и особенно «Вечно живые» – на сцене новорожденного «Современника». Первый же свой труд драматург и в последующие сборники не включал, считая недостаточно совершенным.

– Нет, вы все-таки прочтите повнимательнее, – попросил он теперь Доронину.

А через несколько дней уже она те же самые слова обратила к известному кинорежиссеру Валерию Ускову, предложив ему поставить в своем театре «Ее друзья» и услышав по поводу пьесы вполне понятные сомнения.

– Нет, – сказала художественный руководитель МХАТ имени Горького, – вы прочтите, пожалуйста, повнимательнее.

Так заново, полвека спустя, судьба «Ее друзей» была решена. К великому счастью для театра и зрителей. Но не только! Не боясь впасть в преувеличение, скажу: для всей нашей сегодняшней и, надеюсь, завтрашней культуры.

В чем смысл происшедшего? В неожиданном для многих успехе старой скромной пьесы, который напомнил самые триумфальные из былых розовских премьер?

Да, это успех. Безусловно. Такого органического слияния зала с переживаемым на сцене я уж давно не чувствовал. И затаенное дыхание, и слезы, и добрый смех. А в конце – буря благодарных аплодисментов, долго-долго не отпускавших создателей спектакля. Так было 6 февраля на официальной премьере, когда огромный зрительный зал был заполнен до отказа; но точно так же, рассказывали мне, – и на предыдущих шести «прогонах»…

Между тем пьеса действительно скромная и, что называется, непритязательная. Кто-нибудь скажет: сентиментальная. Да и совсем, казалось бы, несовременная!

Девочка, отличница, кандидат на золотую медаль, за полгода до выпускных экзаменов начинает вдруг слепнуть. Нужна сложная операция. Срываются все планы, связанные с окончанием школы и будущей учебой. Однако друзья берутся помочь Люсе подготовиться к экзаменам, чтобы успешно их сдать.

Вот и все.

Но, оказывается, какой непредвиденный оборот приобретает давняя история, рассказанная в свое время драматургом и воплощенная театром в наши дни!

Я не очень удивился, когда услышал от Виктора Сергеевича, что история эта документальна. То есть пьесу свою он написал, прочитав газетный очерк о реальной школьнице и ее друзьях. Как выразился, «написал на одном дыхании».

Но я подумал вот о чем. Возможна ли сегодня такая ситуация и напечатали бы очерк о ней?

Даже если бы где-нибудь что-то подобное произошло, согласитесь, вряд ли это привлекло бы внимание большинства газет. Сами видите, чем они заполнены.

Тем более трудно представить, что молодого драматурга увлечет ныне аналогичный жизненный сюжет.

Виктора Розова привлек, увлек, искренне взволновал.

Часто говорят, и не без основания, о какой-то загадке розовских пьес. При обсуждении этого спектакля тоже было немало сказано о магической тайне, секрете драматургического материала. Все вроде предельно просто, а, поди ж ты, как трогает!

– Я иной раз смотрю на телеэкран, где человеку вспарывают живот или всаживают пулю в голову, и остаюсь абсолютно равнодушным, – заметил редактор газеты «Дуэль» Юрий Мухин. – А тут ведь и никакой смерти нет, но… глаза мокрые.

Так вот осмелюсь назвать, в чем, на мой взгляд, главный секрет этой самой магии розовского таланта. В его абсолютной искренности.

О, пусть никто не подумает, что искренность не так уж много стоит по сравнению, скажем, с мастерством! Сколько можно вспомнить мастеровитых и по-своему талантливых пьес, которые оставляют нас бесстрастно-холодными наблюдателями. Или повестей и рассказов, которые мы читаем вполне прохладно, хотя умом отдаем должное профессиональным достоинствам автора.

Розов все, что писал, по-моему, писал сердцем. С искренней Верой, Надеждой, Любовью. Уже в этой своей самой первой пьесе – с верой в целительную силу человеческой дружбы и доброты. И авторская искренняя вера передается зрителям.

Нет, сначала актерам. Удивительные подробности рассказывал мне о работе над спектаклем его постановщик – народный артист России Валерий Усков. Для него, много сделавшего в кино и на телевидении (наиболее известны поставленные вместе с Владимиром Краснопольским телесериалы «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень», а сейчас на экраны выходит грандиозный «Ермак»), эта работа в театре была дебютом. И никогда раньше, по собственному его признанию, не испытывал он столь дружного и доброго настроя творческого коллектива.

– Все эти месяцы мы жили в атмосфере необыкновенной доброты, которая шла, конечно, от Розова и согревала нас, прекрасным светом освещала все вокруг. Она захватила не только актеров, но и работников так называемых вспомогательных цехов – костюмеров, бутафоров, реквизиторов, рабочих сцены. Всем было как-то радостно и хорошо. И жаль завершать такую работу. А когда спектакль прошел на зрителя первый раз и уже разбирали декорации, занавес нечаянно открылся – и оказалось, что в зале еще сидят люди. Много людей. Стали опять аплодировать, благодарить. Ну что может быть театру дороже?

Усков ставил пьесу о собственной юности. Он сам окончил школу лишь на год позже розовских героев, в 1950-м, и, как главная героиня, с золотой медалью. Как и в пьесе Розова, они в своей школе тоже ставили «Молодую гвардию» (а в какой школе не ставили ее тогда?).

Я это к тому, что Валерию Ивановичу глубинно близки были реалии пьесы, за которую он взялся и которой в конце концов увлекся страстно. Ему и его однокурснику по ВГИКу – художнику Владимиру Серебровскому доставляло истинное наслаждение вновь окунуться в обстановку тех лет и с узнаваемыми деталями воссоздать ее: тесную комнатку путейского инженера и несколько претенциозную гостиную в квартире академика, строгий кабинет школьного директора и небольшой спортзал, где мальчики из мужской школы вместе с девочками из женской, в гости к которым они пришли, готовятся к новогоднему вечеру.

А музыка, песни! Щемящий сердце «Школьный вальс» Дунаевского, сопровождавший выпускные вечера нашего поколения и детство последующих – с первого класса, естественно, стал музыкальным эпиграфом спектакля, сразу же переносящим в то время. Однако Усков вспомнил (очень кстати!) и совершенно прелестный, хотя мало кому известный «Новогодний вальс» Вадима Ломова – своего товарища по годам учебы в Уральском университете. На слова автора, которого даже он припомнить теперь не может. Но и слова из того времени! Светлые, чистые, в полном согласии с мелодией: